Заставь меня остаться (СИ)

— Нет уж, я договорю. Ты ребенок, я знал это и раньше — девочка, которую всегда контролировали, которой не позволили бунтовать, протестовать. А это важный шаг к взрослению. Тебя же подавляли, и в итоге ты не повзрослела. Мне это даже нравилось — что ты до сих пор сохранила эту детскость и доброту. Сейчас, видимо, у тебя переходный возраст, и тот самый глупый бунт. Я это принимаю. Ты такая, какая есть, и я не хочу, чтобы ты менялась.

— Ты ошибаешься насчет меня! — Алика саданула по своим бедрам, подтверждая мои слова.

— Не ошибаюсь. Просто принимаю, хоть ты и убила меня своими поступками. Правда. Мозг ты мне капитально оттрахала. Сбежала так по-идиотски. Безответственно. Без денег, без документов, в незнакомый город и с ребенком под сердцем. А если бы с тобой что-то случилось, а? Ладно, не будем про это, раз ты не думала на перспективу. Ты квартиру свою кинула, собаку. Ну и, прости, меня! Записульку написала, больше похожую на издевку. Наказывала таким образом? Может, на поверхности у тебя в голове и была благая цель, что ты боялась ребенка потерять, оставаясь радом со мной, но признай уже — ты сбежала таким образом, чтобы меня наказать!

— Нет же!

— Да, иначе бы поступила по-другому. И ты знаешь это. Но, Алика, ты наказываешь меня за мое прошлое. Его не изменить, я уже говорил тебе это. Можно просто попытаться построить нормальное общее будущее. А ты вместо этого, — я прервался, снова закурил, открыв новую пачку, и продолжил: — ты вместо этого перебираешь мои качества, как в магазине. Это тебе нравится, а вот это не нравится, и это тоже. И вот этот поступок в прошлом — фу, это плохо, а значит нужно вынести мне мозг и сбежать. Так нельзя, Аль. Мне почти тридцать пять лет, и есть в моем прошлом еще поступки, которые ты бы не одобрила, и о которых ты не знаешь. И что? Каждый раз, когда что-то вскроется, ты будешь морщиться от ужаса, и читать мне нотации? Идеальных людей не бывает, дорогая. Ты хотела сказку, я помню, но ее не существует. Ты говорила что любишь меня, но это вообще так? Ты же знала, какой я, тебя я подпустил максимально близко, и не могла ты не чувствовать меня. Знала. Но все равно продолжила перебирать мое нутро, пытаясь отбросить то, что тебе не по нраву, и тыкать в меня моими недостатками. Хотя мы и договорились на компромиссы ради будущего. Я не прав сейчас, ответь?

Плачет. Тихонько всхлипывает. Совесть кольнула — довел, а она ведь беременна. Но сейчас и нельзя иначе. Просто нельзя. Либо уже пытаться объяснить Алике очевидное, либо тащить её обратно силой, и тогда её состояние вряд ли было бы лучше.

— Я принял тебя как есть, и хотел бы, чтобы и ты меня принимала. Разговаривала со мной, не убегала, — тихо продолжил я. — Я готов к тому, что ты жизни не знаешь, взрослела бы постепенно, рядом со мной. Твое требование было — меньше крови, спокойная жизнь. Я бы дал ее тебе, уладив все с Игнатовым. Мое требование и было и есть — обсуждение проблем, а не побег от них. Это и есть компромиссы, Алика. И я тоже хочу спокойную жизнь, семью хочу, чтобы ребенок рос в безопасности. У меня много работы, и, Аль, я не мальчик. Не могу я постоянно бегать за тобой как повернутый на драйве пацан. Я хочу с утра уезжать работать, и возвращаться в дом, где меня ждет спокойствие, любимая женщина, дети, а не записка: «Ухожу, не ищи меня, я устала».

Договорил. Выдохся. Этот разговор, вернее монолог, вымотал меня больше чем двухчасовая силовая тренировка. Хоть бы Алика хоть что-то поняла из того, что я пытался донести ей. Я был искренен. Но я и правда устал от её кредо: «В моей вселенной ты — Тед Банди, а я — Махатма Ганди». Любовь любовью, но мы оба не выдержим так: она — убегая, а я — догоняя и объясняясь. Никакая любовь не спасет от развала.

— Скажешь что-нибудь? Я не прав, или я прав?

Алика по-прежнему прячет лицо в ладонях, и тихо плачет. И не понять — от новой обиды, от которых я порядком устал, или от осознания.

— Давай так. Я не стану везти тебя обратно, ты сама уже решай, как дальше. Квартиру я здесь снял. В центре помощи тебе нечего делать, да и охрана… придется потерпеть, Аль. Я отвезу тебя в квартиру. Там ты будешь одна, не бойся, я буду жить в другом месте. С заводом тоже прощайся, и это не мой запрет, это логика: ты в положении, какой нахер завод? А дальше, — я сжал кулаки, жалея, что легкие горят, и еще одна сигарета сейчас — не лучшее решение. — Дальше думай сама: оставаться здесь, или уезжать со мной. От ребенка я не откажусь в любом случае, отбирать не стану, если решишь остаться. Буду содержать вас, навещать, и… всё. Ты будешь просто матерью моего ребенка. Либо ты едешь со мной, и мы пытаемся быть вместе, но ты принимаешь меня таким какой я есть. Если любишь, конечно. Решение за тобой.

Я сказал все, что хотел. Может, передавил, но так было нужно. Наверное.

Закрыл окно и, наконец, отъехал от завода.

Глава 49

Наша встреча — шок.

Я не понимаю, что сказать Марату. Слов нет. Уже и слез нет — выплакалась. Но плакала я не из-за его речи. Я саму себя оплакивала.

Как-то всё… разбилось, что ли!