Заставь меня прекратить

Невзначай терлась сиськами о мое плечо, стреляла густо накрашенными глазками, задирала подол мини юбки до самых трусиков, наглаживала мое бедро. Её поведение раздражало, и в половине двенадцатого я отослал ее устав от назойливой шлюхи.

Эмин забрал меня из реста и доставил с особняк, отчитавшись, что Адам отвез Кристину домой и она под его присмотром.

Знал, что она сейчас в спальне, был уверен, что не спит, потому что слишком много сегодня пережила, но идти к ней не хотелось. Хотелось вспомнить, почему ее ненавижу и напомнить себе о ее предательстве. Поэтому взяв уже початую бутылку вискаря нетвердым шагом прошел в кабинет, который разнес накануне.

Намеренно не позволял наводить там порядок. Приходил туда по вечерам. Сидел и пил.

Только вот в сегодняшний вечер меня ждал сюрприз.

Я лениво открыл дверь кабинета.

Лунный свет лился из окна и затапливал атмосферу белым свечением.

Закрыл дверь, пока глаза привыкали к темноте замер, прислонившись к деревянному полотну спиной. Отпил из бутылки, жидкость в ней плеснулась о стеклянные края тары.

– Опять пьешь, – голос тётки прозвучал с упреком, и я подавил желание развернуться и свалить, сделав вид, что ее не заметил. – Эмин сказал, что ты прикладываешься к бутыдке в последние дни чаще, чем за прошлую жизнь вместе взятую.

– Кто-то много болтает, – произнес, мысленно делая пометку потолковать с подчиненным. – Зачем ты здесь сидишь?

Любопытство взяло верх, и я отклеился от двери и прошел к столу, за которым на кожаном кресле расположилась тетка.

Тамара была одета в домашний халат от кутюр, на ее лице не было косметики и в темноте она особенно сильно напоминала мне мать.

– Созерцаю последствия твоей истерики во всей красе, – она вертела в руках бархатную коробочку, а я прикрыл глаза и покачал головой, мысленно чертыхаясь, что не позаботился замести следы тщательнее. – Это кольцо не с бриллиантом. Что за камень?

Спросила искренне интересуясь. Она открыла коробочку и рассматривала вещицу в свете луны.

– Красный алмаз.

– Ну конечно! – она победно захлопнула крышку. – Я так и знала! Но решила проверить. Интересно, почему в ящике твоего изломанного рабочего стола лежит кольцо стоимостью больше чем весь этот особняк и еще пара таких же по соседству.

– Может прекратишь задавать глупые вопросы? – произнес устало. Отпил уже не чувствуя вкуса алкоголя. Только горечь и неприятную безысходность, которые стали травить меня несколько дней назад.

– Я хочу знать, почему мой племянник не сказал мне что встретил девушку, которая удостоилась чести зваться его невестой и носить подобное кольцо. Объяснись! – когда надо, тётка могла переть напролом не хуже бронетранспортера. – Ты собрался жениться, а я узнаю об этом когда случайно заезжаю к тебе в гости по пути на курорт.

– Я не собираюсь на ней жениться, – слова обожгли горло, и я снова отпил. – Кольцо просто кольцо. Давай закроем тему.

– Если при первой же ссоре ты бежишь в кусты, то мне стыдно называть тебя своим племянником! Ты простой трус! – тётка поднялась с кресла и то отъехало к окну. На стол упала бархатная коробочка и медленно прокатившись упала на пол. – Такой же как твоя мать, которая была не способна взять себя в руки после того как ее предал твой отец.

– Замолчи! – рявкнул на нее, но Тамару несло.

– Ты думаешь, что брак – это легко? Твой дядя меня избивал, и я в тайне завидовала твоей матери, которую бросил твой отец, как только узнал о беременности! Брак – это то еще дерьмо, Давид, но если, зная все это, ты все равно решил жениться, то это скорее всего любовь!

– Прекрати давить на жалость! – поморщился, когда поднес бутылку ко рту, но та оказалась пуста.

– Иначе тебя не разговорить! – парировала Тамара и я отшвырнул тару в угол кабинета. Та со звоном упала на пол и прокатилась по нему полметра.

– Чего ты хочешь? – устало произнес, поворачиваясь к тётке. Та обошла стол и встала напротив меня. В домашнем облачении она казалась беззащитной женщиной в возрасте, но я-то знал, какая мегера скрывается за скромным фасадом.

– Не бойся перемен, – она произнесла примирительно, а я застонал. – Позволь им случиться. Твоя жизнь изменится к лучшему, если только ты впустишь в свое сердце любовь…

– О какой любви речь? Я не люблю ее. Кристина тоже меня не любит. Вопрос закрыт!

– Вы оба такие упрямцы! Она уверяла меня в том же самом сегодня за чаем. Клялась, что о любви не может быть и речи, и знаешь что? – Тамара повысила голос и замолчала, картинно ожидая моей реакции. Я вопросительно мотнул головой. – В ее словах было не больше правды, чем в твоих сейчас.

Я фыркнул, тётка шагнула ко мне и вопреки повышенным тонам нашей ссоры обняла меня, прижимая к себе.

– Ты – самое дорогое, что у меня есть, Давид. Твоя мать никогда не ценила сокровище, которое ей досталось, а я всегда любила тебя. И всегда буду любить.

Я вздохнул. Руки сами поднялись и аккуратно обхватили стан женщины, заменившей мне самого дорогого человека на Земле.

– Я тоже тебя люблю, – произнес, касаясь темноволосой макушки губами.