Заставь меня простить

Тот слабо кивает, подходит к столу, поднимает стул, садиться и начинает работать с ноутбуком. Рома приходит в себя и перестаёт трястись.

Некоторое время мы все сидим в гробовой тишине, после чего Рома выдаёт:

— Простите, — обращается ко мне и Леонтию. — Не знаю, что на меня нашло, но… я действительно застремался, потому что ничего не делал, а посадить могут.

И я его понимал. Вспомнил шантаж отца своей супруги. Всё продается и всё покупается. Нужно приобрести липовое заключение об изнасиловании? Нет ничего проще! Хотите посадить ни в чём не виноватого человека? Да, пожалуйста! Нет, эти реалии не нравились ни мне, ни другим, но и выбора особо не было. Не мы, как говорится, их создавали, не нам и разрушать. Да, это неприятно, да, это неправильно, но это есть и с этим приходится мириться.

Нет денег на откуп и адвоката? Считай, ты уже сидишь. На самом деле это ужасно, но… многие уже привыкли. Рома… он слишком утрирует. Ни он, ни его родители не бедны. У них есть деньги, да и я помогу своему другу, если в этом будет необходимость. Но я его понимаю в другом — слава. О том, что Роман Завгородов косвенно участвовал в столько громком деле.

Пускай и дела ещё не было, но то, что оно будет громким, было понятно и так. Как иначе, если этот мудак убил стольких девушек?

— Боже, — услышали ошарашенный голос Леонтия.

— Что? — практически в один голос выдали мы с Ромой.

— Здесь есть папка «Архив».

— И что?

— Здесь дата десятилетней давности, — пояснил Леонтий, а мы уставились друг на друга.

— Это же…

— Либо он начал ещё несовершеннолетним, либо… — Леонтий не договорил.

— Либо у него есть тот, кто его всему этому обучал, — меня осенила ужасная догадка, о которой я даже не хотел думать.

Исходя из всего, получалось, что Стёпа или начинал несовершеннолетним или у него есть учитель. Я даже думать не хотел о том, кто это и что он может преследовать. Сколько ему лет, почему его выбор пал на Стёпу. Что у них общего?

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — нарушил тишину Рома.

— Наверное, — пожимаю плечами и чувствую шум в голове. Определённо я боюсь за Виту. Если этот придурок увешивал её фотографиями комнату, то… почему следующей жертвой должна быть не она?

— У него точно есть наставник, — глухо произносит Леонтий, после чего поворачивает к нам ноутбук.

Мы подсаживаемся ближе и смотрим на фото, где изображена молоденькая девушка. На ней — многочисленные шрамы и порезы, но главное не это. Даже нам заметно, что работал профессионал. Даже то, что мы видели — далеко от того, что было представлено сейчас.

— Ну что? До сих пор думаете, что он мог работать так в самом начале? — усмехается Леонтий. — У него есть наставник и вместе они убили очень много. Здесь более пятидесяти человек в папках. У Степана больше тридцати. Многие не найдены до сих пор, — Леонтий потирает глаза и устало вздыхает. — Нужно идти в полицию, а там… пусть передают дело выше… нужно найти второго ублюдка, потому что этот… вряд ли его выдаст.

***

Следующий час мы тщательно изучаем фотографии. Это противно, отталкивающе и невыносимо для нормальной психики, но… я не покидаю надежду увидеть что-то, что будет мне или Роме знакомым. Отчаявшись найти хоть что-то, мы кликаем дальше, после чего я замираю на одной фотографии.

Нет, всё стандартно. Подвал, плети, изуродованные тела, но… мой взгляд сразу же цепляет новый предмет. Одинокую зажигалку, валяющуюся у ног девушки. Вероятно, извращённая натура Стёпы попросту не заметила её, осматривая непосредственно результаты творений своего напарника, или свои.

По спине пробегает холодок от осознания, что у такой мрази, оказывается, есть напарник. Возможно, даже не один. Десять лет назад. На каждой фотографии есть дата и мне становится трудно дышать. Ежегодно по пять девушек терпели мучения и уходили из жизни. Это страшно. То, как над ними издевались… таких, как Стёпа нужно не просто в тюрьму… их нужно на смертную казнь подобную тому, что испытывали девчонки перед тем, как издать предсмертный вздох.

Я стараюсь зацепиться за зажигалку, потому что понимаю — видел её. Да, возможно, это совпадение, может быть таких выпускают сотни, но на первый взгляд кажется, что нет. Вещь, если не эксклюзивная, то дорогая. Вряд ли их выпускают пачками по сотне тысяч ежемесячно. Однако, даже не смотря на это, список владельцев может быть внушительным.

Я прошу Леонтия увеличить зажигалку и сделать распечатку. Он послушно выполняет мою просьбу, и уже через минуту я держу в руках листок с изображением зажигалки. Надо отдать Лео должное — он таки умеет сделать так, чтобы не потерять качество. Настоящий профессионал. Смотрел на него и понимал, что вот таких кадров таки не хватает в операх. Вот он бы смог сделать то, что нужно. В лепешку расшибётся, но сделает свою работу, докажет, что нужно.

***