Заставь меня влюбиться

— Маш, — он дотронулся до моей руки, которую я тут же отдернула, — до меня доходит, как до страуса. Я чувствую, что делаю что-то не то. И это заставляет тебя так реагировать. Подскажи мне, что ли, как надо. Как правильнее? Я ведь делаю такие вещи для девушки впервые. И делаю их так, как чувствую, прости. Мне жаль, что это заставляет тебя напрягаться и настораживаться.

Я сглотнула. Подсознание сигнализировало мне постоянно. Не верь, не слушай, не воспринимай всерьез. Ты все это уже слышала. И про то, какая ты. И про «первый раз со мной такое». Все это произвело огромное впечатление в свое время, но обернулось пшиком. Ничем, пустотой. И болью в сердце. Игорь также смотрел на меня, заглядывал в глаза, улыбался и, казалось, сам верил в свои слова. А потом у него не хватило даже мужества объясниться со мной, как подобает мужчине.

Наверное, я слишком долго молчала, потому что Дима, опустив голову начал открывать поочередно все контейнеры.

— Я не знаю, как реагировать. — Призналась я. — И не знаю, что у тебя на уме.

— Понял, — кивнул он.

— Дай мне время.

— Хорошо.

— Дима? — Я попыталась отыскать в темноте его глаза. — Почему ты пошел за мной вчера? Зачем тебе это все?

Он рассмеялся. Звонко и весело.

— Ради моей будущей семьи, детей и их сумасшедшей мамаши, которая смотрела на меня в автобусе, как на отрепье.

— А если без шуток?

— А если без шуток… — Задумался он. — Ты так сексуально шлепнулась там, на дорожке. Задом кверху. Я больше ни о чем думать не мог, даже забыл, зачем шел в универ. Сел покурить, прийти в себя, а тут, смотрю, тебя сама судьба ко мне в руки несёт. Не мог же я упустить такой шанс? Вот и затащил, как паук, в свою липкую паутину. А потом, конечно, было сты-ы-дно…но…

— Понятно, я до сих пор злюсь, как вспоминаю.

— Прости, маляус, постараюсь искупить!

— В автобусе ты был ужасен, — усмехнулась я. — Думала ты обдолбался до зеленых соплей.

Мой спутник даже замер. Потом глубоко выдохнул и подвинул ко мне контейнер.

— Ну, знаешь. Многочасовой перелет. Потом тщетные попытки уснуть до четырех ночи, и когда мое лицо только нашло свой приют на теплой подушке, резкий пинок под зад от мамы: «Вставай, иди, я договорилась, срочно неси документы». Не помню, как оделся, как вышел — все на автопилоте. Ноги, честное слово, меня сами в этот автобус привели.

— Да?

— Да. И это даже хорошо: у меня совсем не осталось друзей в этом городе, даже поговорить не с кем, а тут ты. Вредная, колючая, местами не совсем адекватная, но так даже интереснее.

— Нет друзей?

— Нет. Меня же не было три года. С тех пор, как маме дали работу в Нью-Йорке. Все, с кем я общался здесь раньше, они изменились. Нет общих тем, точек соприкосновения. Все не то…

— Но ты дружишь с человеком, которого я ненавижу.

Он непонимающе уставился на меня, вытягивая свои длиннющие ноги вдоль края пледа.

— Ты о ком?

— О Костыле.

— Игорь? А почему ты его ненавидишь?

— Да так. — Я покачала головой. — И как же Вика? Я думала, вы…

— Вика? — Дима посмотрел на небо. — Это… а понял. А что Вика?

— Думала, ты же пошел ее провожать.

Он прочистил горло.

— Да-а… но, вообще-то, когда мы вышли, мимо как раз ехала машина такси. Не знаю, что на меня нашло, рука сама дернулась. Обычно я так не делаю… Посадил ее и отправил домой.

— Некрасиво.

— Мне ужасно не терпелось вернуться обратно.

— Вот как…

— Да, — он подвинул ко мне контейнер и протянул палочки. — Угощайся. Витек, повар из «Фреша», накрутил нам роллов в дорогу.

Что? Нет… Только не это. Единственному человеку на планете, не умеющему пользоваться палочками, он тащит суши на свидание…

— Э-э, — замешкалась я, подбирая слова. — А вилки нет?

— Маш, ты чего? — Дима даже выпрямился. — Не умеешь палками?

— Нет, — выдохнула я.

— Ты, вообще, в кафе работаешь или где?

— Да я…

— Надо же, прости. — Спохватился он, взял из моих рук палочки и варварски насадил на одну из них сразу несколько роллов, макнул в соус. — Можешь тогда есть как шашлык. Ну, или я могу тебя научить? Нет? Тогда могу покормить?

— Блин, ну, научи что ли…

— Ну, ты, Марья, даешь! У меня есть друг знакомый, работает на стройке. Он одинаково виртуозно кладет кирпичи и пользуется палочками. А ты… Все-все, молчу, смотри.

Двухминутный урок, и я, чувствуя себя калекой, уже пыталась есть самостоятельно под его пристальным взглядом. А что вы хотели? Да, не умела. Да, не училась. Я пельмени люблю, пироги, пиццу, бургеры. Кто ж знал, что он притащит в качестве угощения эти безвкусные … ммм… похоже, придется взять свои слова обратно! Вот это вещь! Пальчики оближешь!

— Почему ты не ешь? — С набитым ртом спросила я.

— Ем-ем, — он отвлекся от созерцания жующей меня и потянулся к пакету. — Вина?

— О, нет-нет. — Я замахала руками. — Нет, спасибо!

Не хватало еще потерять голову на первом свида… на первом….

— Брось, со мной можно. Немножко? Давай?

— А ты что ли тоже собрался пить? Ты же за рулем!

— У меня знакомая бригада гаишников. Ставлю им ящик пива, гоняю всю ночь, они меня не трогают.

— Я знала, что у нас не все хорошо в стране, но чтобы так…

— Брось, Маш, все так живут в России.

— Понятно…