Заставь меня влюбиться

— Все-таки не удержался? — С укоризной бросила в сторону Димы, навалившегося на дверь. Как ни странно, он казался из них самым трезвым. — Теперь доволен? Надеюсь, вы квиты!

— Не бузи! — Получила ощутимый толчок в плечо. Это был Суриков.

Обернулась. Бросила на брата строгий взгляд:

— Проходи уже в комнату!

Тот махнул на меня рукой и толкнул дверь, которая была как раз напротив моей. Дима тоже уже снял кроссовки, повесил куртку и стоял, глядя на меня.

Странное чувство. Та же одежда, та же обувь, то же лицо. И совершенно другой Калинин. Умиротворенный, усталый, спокойный. Какой-то новый. Или просто довольный тем, что видит меня. И что может теперь, как оказалось, спокойно общаться с моим братом.

Молчание длилось всего несколько секунд.

— Покажи мне, где у вас туалет? — Попросила Аня, размыкая наш зрительный контакт.

— Что? — Сначала мне хотелось возмутиться. Неужели она настолько напилась, что забыла туда дорогу. Но потом до меня дошло, что это могло быть очередным шпионским ходом, и я ответила. — Провожу.

Кивнула Диме на комнату брата. Неохотно оторвав от меня взгляд, он шагнул в сторону и направился к нему.

— Играешь на гитаре? — Донеслось через секунду.

— Немного, так… Пытаюсь… — Пашка тихонько задел струны. — Ты тоже?

— Не, я на гитаре совсем чуть-чуть. Когда-то играл на ударных. Если порыться в гараже, можно найти все нужные причиндалы. Хочешь, сыграем как-нибудь вместе?

— Ого! Давай замутим чего-нибудь.

— У меня есть друг с электрогитарой, у него и порепетировать можно.

— Да?! Ух ты!

— Ну вот, они сцепились языками, — довольно произнесла Солнцева и подтолкнула меня к ванной. — Пошли.

— Уже не боишься заразиться?

— Боюсь, ну что теперь.

— Почему ты не отвечала? — Спросила я, когда дверь за нами закрылась.

— А когда? — Подруга глянула на себя в зеркало и села на край ванны. — Все так быстро развивалось.

Только сейчас я могла видеть, что она реально готовилась. Заплела греческую косу, которая красивой волной лежала на плече. Надела новые обтягивающие брючки, туфли на платформе и модную желтую блузочку с принтом. Очень сдержанно накрасилась, подчеркнув лишь ровный цвет лица, юношеский румянец и длинные ресницы. И даже новый цвет волос очень ей шел.

— Что произошло?

Она тихонько захихикала.

— Сначала нас не хотели пускать на фейс-контроле!

— Блин, прости.

— Да теперь-то что! Пашка сам виноват, пришел в каких-то трениках. В общем, не успели мы расстроиться, как вышел Дима, видимо покурить, и заметил нас. Что-то сказал охраннику на входе и тот открыл цепочку.

— Ну, слава богу!

— А Суриков не захотел идти. Стремно же: вчера втащил Димке, сегодня он дает ему пропуск в клуб. Но я настояла.

— Молодец. — Хлопнула ее по плечу.

— А как? Хоть до утра там стой, мерзни. С ним в этих его трениках!

— А в клубе?

— Там Дима провел нас к своему столику.

— И? — Мне не терпелось все узнать.

— Народу было немного. Пять девчонок, четыре парня. Места как раз осталось для нас двоих. Дима представил Пашку, как спорстмена. Так и сказал: «Это мой друг, Паша. Чемпион района по вольной борьбе и мой личный спарринг-партнер! Прошу любить и жаловать».

— Кхе, — я закрыла лицо руками, представляя реакцию брата.

— Да, Пашка сначала надулся, забухтел. Ему и так не хотелось садиться с ними. Но тут парни давай жать ему руку: «ЗдОрово! Спортсмен, еще и вольник». И он растаял.

— Потом?

— А что потом? Мы сели. Телки у тебя в группе самые пренеприятнейшие. Та, что с розовыми волосами, сразу заблокировала Пашке выход. И давай клеиться. Базарит, базарит, в рот смотрит, бедром трется. У остальных, видимо, были пары. Они вели себя скромнее. А вот та, что беляночка, которую я в кафе облила, она на твоего Диму все зыркала: «Дима то, Дима это. Как мы рады, что ты теперь с нами».

— Это Вика… А он что?

— Он со всеми был мил. Немного задумчив и зажат, но зато вежливо отвечал на все вопросы. Костыль этот ваш все обхаживал Вику, то выпить ей принесет, то потанцевать пригласит. Она отказывалась, то не время для танцев, то радикулит ее разбил, то еще что придумает. Зато когда белый танец объявили, схватила твоего Калинина и потащила на танцпол, не давая опомниться. Так прижалась, как утюг, к его рубашке, близко-близко и чуть ли не сама его руки себе на талию устроила.

Мне стало не по себе.

— Она может. Если уж что задумала…

— Вика эта ему все что-то говорила, пока они танцевали, а он в другую сторону смотрел. А потом и вовсе телефон достал и давай в нем копаться. Тут и я на помощь подоспела. Пригласила Павлика на танец. И к ним ближе, ближе. Хотелось услышать, что она ему трындит на ухо.

— И что?

— Что-что… — Подруга надула щеки и выдохнула. — В итоге я, как обычно, опростоволосилась. Потянула Сурикова на себя, опасно сблизившись с ними, чтобы хоть что-то расслышать, и мы налетели на другую парочку. Я какой-то там барышне тапки оттоптала, так ее кавалер на моего давай возмущаться!

— Значит, так и не услышала…

— Куда там! Тот, как бык, Пашку на улицу потащил за собой. Вышли, и он ему сходу в глаз. По-бабски, ей богу! Даже не дал опомниться. Повернулся и хлоп. Павлик даже свалился прямо на меня.