Заставь меня влюбиться

Я обернулась, чтобы смерить Калинина долгим испытующим взглядом. Это отвратительно, и он должен знать об этом.

— Ревность — не лучший способ сделать мне приятное. — Чеканя каждое слово, заметила вполголоса.

— Ты что, — рассмеялся он, — она же совсем не в моем вкусе!

— Она не в твоем вкусе, но ты хранишь ее фото и видео в своем телефоне?

— Понял, удалю. — Почему-то выглядел он так, будто продолжает паясничать.

— Ты сегодня поставил себе цель — унизить меня?

Его лицо вытянулось.

— Ох! Прости.

— Притащил меня сюда в таком виде, игнорируешь и еще суешь под нос видео с подружкой, про которую я узнаю от посторонних?

— Черт, — Дима свел брови к переносице, — да она не была моей девушкой.

— Заметь, ты не сказал, что у вас ничего не было. Вы снимали комнату, ты бил прекрасные татухи на ее прекрасном теле… — Мне пришлось даже отодвинуться, потому что Калинин потянул ко мне руки. — Мне все равно, что было у тебя и с кем. Это последнее, что я хочу знать. Ок? Была она твоей девушкой, или у вас просто был перепих, и запоминаешь ли ты, вообще, с кем спал. Оставь это себе, хорошо? Или мне тоже начать рассказывать, что и с кем меня связывало? Думаю, тебе не особо понравится.

— Маш, — его голос стал тихим. Мобильник быстро исчез в кармане брюк. — Я только что усвоил, какие темы не стоит затрагивать. Прости, если причинил тебе… неудобства, я это не нарочно.

— Угу, — впиваясь глазами в происходящее на сцене, промычала я.

— Тебе нравится здесь?

— Нет! Я не понимаю, что происходит, и о чем они поют! Ни слова не ясно!

— Понял. Нужно было распечатать тебе либретто. — Дима поправил брюки. — Мой косяк.

— Оркестр играет одно, солист поет другое. — Меня уже начинало колотить. — Одного уже убили, а я даже не поняла за что!

— А солистка? Хороша, да?

Я отыскала глазами в толпе артистов высокую женщину в роскошном платье, подчеркивающем тонкую талию. Черные волосы, собранные в пышную прическу, яркий макияж, алые губы. Она как раз выпрямила спину, набрала в легкие воздуха и запела, отчаянно жестикулируя.

— Не особо, — выдавила я.

— Странно. — Усмехнулся Дима. — Ведущая солистка, лирико-драматическое сопрано. Ей рукоплескал и Милан, и Нью-Йорк, и Берлин. Весь мир. За ее плечами роль Татьяны в «Онегине», Виолетты в «Травиате», роль Тоски. Более пятидесяти оперных партий в репертуаре! Заслуж…

— Не заметила ничего выдающегося. Вон та, в роли служанки, гораздо чище поет, а эта… ощущение, что просто горло дерет. Столько ненужной экспрессии, фальшивой драматургии. Может, я, конечно, ничего не понимаю в данном виде искусства, и мои вокальные данные и рядом не стояли, но уж как есть!

Меня по-прежнему трясло от бессильной злобы, и никак не хотело отпускать.

— Ничего страшного. В следующий раз сходим на балет. Там зрелищнее.

— Почему ты вообще притащил меня в оперу, если самому тебе здесь скучно?!

Упс… Кажется, сказала слишком громко. Я осторожно втянула голову в плечи.

— Мама часто таскала меня сюда в детстве. Подумал, что девушкам нравится опера. Оказалось — нет.

— Сегодня явно не мой день.

— Знаю, как поднять тебе настроение.

— Как?

Он улыбнулся.

— Увидишь.

После окончания представления мы пробирались по каким-то коридорам. Неизвестно куда. Яркое освещение, богатое убранство, позолоченные люстры. Я не успевала восхищенно охать, глядя по сторонам. Неожиданно Дима затащил меня в какую-то подсобку. Закрыл дверь и прижал ладонь к моему рту. Внутри было темно и тесно.

— Тсс! А то нас засекут.

— Мы где? В кладовке?! — Спросила я шепотом, еле удерживаясь, чтобы не поцеловать его. Страсть отодвигала на задний план горечь обиды, а сердце стучало набатом то ли от страха, то ли от неожиданной близости любимого.

Дима наклонился ко мне и прошептал.

— Не дыши.

По мраморному полу раздались звуки торопливых шагов. Воркующий женский голос, стук каблучков, телефонная трель. Когда все стихло, он вытащил меня на свет, и мы двинулись дальше по коридору. Прислушиваясь и крадучись.

— Какого черта? — Прошипела я, послушно двигаясь и держа его за руку. — Куда мы идем?

— Мы идем добыть автограф. А, может быть, даже фото.

— Не-е-е-ет!

— Боишься?! — Он сжал мою ладонь.

— А черт с тобой! Пошли!

Тут из-за угла вырулил охранник в черном костюме и с рацией. Мы от неожиданности притормозили и сбавили шаг.

— Сделай лицо кирпичом. Будто мы здесь свои. Расслабься.

— Хи-хи, — я улыбнулась, будто услышала что-то смешное. Напустила на себя непроницаемый вид, словно думая о чем-то своем. Устремилась взглядом сквозь мощную фигуру, двигающуюся на нас непроницаемой стеной.

Он приближался. Вот сейчас, все. Остановит нас и вышвырнет вон.

— Здравствуйте, — охранник слегка кивнул.

— Доброго вечера, — вполголоса отозвался Дима.

— Фух! — Обрадовалась я, когда мы отошли дальше, и крепче сжала его руку.

— Испугалась?

— Немного!

Слышал бы он, как билось, отдаваясь даже в горле, мое перепуганное сердце.

— Кажется, сюда. — Остановившись у одной из дверей, Дима постучал. Не удержался и стукнул еще, словно пытаясь наиграть мелодию. Я прыснула со смеху. Закрыла рот ладошкой.

— Войдите! — Послышалось за дверью.