Заставь меня жить (СИ)

Я не понимаю, куда он клонит, но то, что слышу, звучит нехорошо. Пальцы судорожно сжимаются, и я радуюсь, что никто не видит моих рук под столом, но лёгкая паника наверняка отражается во взгляде, раз Крауч расплывается в нехорошей улыбке и триумфально щёлкает пальцами.

– Однако мне даже не пришлось напрягаться, ведь ты упростил мою задачу. Помнишь нашу встречу в Лютном Переулке? – я сжимаю челюсть до боли в скулах и не могу сказать ни единого слова, что, в принципе, для Барти не столь важно. Он уходит в раж, упиваясь собственной находчивостью, а я краем глаза отмечаю тонкую ухмылку на губах Реддла.

– Мне не составило труда выдернуть волос из твоей головы в подходящий для этого момент, – на этих словах он многозначительно ведёт бровями, – а дальше всё было просто!

Осознание обрушивается на меня чередой картинок, они мелькают перед взором, как страницы быстро пролистываемой книги, складываясь в цельную мозаику: вот наша встреча в Лютном Переулке, тот сумасшедший поцелуй, во время которого Барти, по всей видимости, и выдернул волос. Затем трансгрессия в Лондон накануне путешествия во Францию, неожиданное появление Пожирателя, и так далее. Вот как им удалось разгадать наш обманный манёвр и выследить меня, а дальше нужно было дождаться, когда я буду наиболее уязвим. Чёртов Петтигрю, хотя, причём тут он, если я сам виноват?! Во всём случившемся повинен только я: ведь это именно я искал встречи с Барти, чтобы узнать адрес Питера. Тогда я побоялся спросить его у Снейпа, ведь он мгновенно заподозрил бы неладное. Святой Мерлин, да уж лучше бы было так! Барти, которому я за каким-то чёртом поверил, с самого начала действовал по определённому плану, используя меня в корыстных целях Реддла. Я совершенно немыслимым способом купился на его нестандартное, обособленное от других Пожирателей поведение, на его, якобы, «игры» за спиной Тома, даже не подозревая, что всё это время Крауч как раз таки играл исключительно по его правилам! Только для Реддла, ради Реддла, так правдоподобно изобразив интерес ко мне – интерес, которого и в помине не осталось. Глядя сейчас на хладнокровного Барти, я едва ли могу поверить, что всего несколько минут назад именно этот человек так самозабвенно целовал меня, что всё это – неправда, для убедительности завёрнутая в броскую обёртку сумасшедшей страсти.

И всё это – с одной целью. Заслужить признание со стороны Тома, вернуть его благосклонность, доказать свою бесконечную преданность. Крауч добился своего, ведь сейчас в гостиной нет ни единого Пожирателя, кроме него.

Самого приближённого.

Как жестоко я ошибался, как был прав Снейп и как я себя ненавижу.

– Что вам нужно? – глухо отзываюсь, и мой голос ломается, но мне сейчас совершенно всё равно. Я раздавлен могильной плитой слишком страшной правды, даже любопытство, вызванное переменами в поведении Реддла, отходит на задний план.

Словно сквозь густой туман я вижу, как он выходит из-за стола и приближается к каминному порталу, как Барти провожает его преисполненным восхищением взглядом с каплей упоения собственной гениальностью на дне карих глаз. Том проводит бледной ладонью по мраморной полке, смотрит на затухающий огонь и, наконец, поворачивается ко мне. Его высокая фигура, завёрнутая в струящуюся чёрную мантию, кажется, излучает величие: да-да, именно величие. Не высокомерие, не заносчивость, а величие, чей мягкий свет почти виден взору, а может, дело в тусклом отблеске живого огня. Это человек, который прошёл долгий и сложный путь, не лишённый страха, сомнений, злости и жестокости. Было и безумие, отразившееся в беспощадности по отношению к тем, кто был предан его воле. Но безумие прошло, так же как и злость со страхом, как разочарование в сопернике, осталась лишь непоколебимая уверенность в собственных поступках, в дальнейших действиях и, возможно, в завтрашнем дне.

– Я хочу предложить тебе сделку.

И тут туман рассеивается.

– Вижу, ты удивлён, – уголки его рта выгибаются в лёгкой улыбке, когда я предсказуемо округляю глаза, – однако у меня действительно есть предложение, как разрешить ситуацию.

Реддл делает паузу, и боковым зрением я замечаю движение со стороны Барти: он покидает стул и останавливается возле одного из высоких окон. Тяжёлые портьеры тёмно-изумрудного цвета сдвинуты вбок, благодаря чему видно по-прежнему тёмное небо, на которое наверняка смотрит Крауч. Он соединяет руки за спиной и замирает в таком положении, Том окидывает его мимолётным взором, прежде чем вернуться к разговору:

– Посуди сам, – с выражением произносит он и обводит рукой гостиную, словно вокруг нас расставлены живые доказательства разумности его предложения, – то, что происходит сейчас, ни к чему хорошему не приведёт. Вы гонитесь за частями моей души, я – за вами. Вы можете забрать их все, но вряд ли придумаете, как уничтожить хотя бы один. Ты до бесконечности будешь чувствовать, что я дышу тебе в спину, угрожая жизни. Если случится война, погибнут люди с обеих сторон, но какой в этом смысл? Зачем ненужные жертвы, если всё можно решить гораздо проще?