Заставь меня жить (СИ)

Лишь два человека не смогут больше поздравить меня, и от воспоминания прошлого дня рождения на душе становится очень паршиво. Тоска накатывает внезапно и как-то совсем неуместно, отчего Джинни, выскользнувшая из кухни, при взгляде на меня резко останавливается, будто наткнувшись на невидимую преграду.

– Что-то случилось, Гарри? – осторожно спрашивает она, и я вздрагиваю, скорее от того, что кто-то заметил моё резко упавшее настроение, нежели от неожиданности.

– Всё нормально, Джинн, просто вспомнил прошлый день рождения, – старательно прячу взгляд, потому что подруга, конечно же, понимает, о чём идёт речь. Девичьи пальцы неуверенно теребят конец широкой атласной ленты, обхватывающей платье на тонкой талии, а потом руки тянутся ко мне, и уже в следующую секунду я оказываюсь заключён в мягкие объятия.

Джинни ничего не говорит, и я благодарен ей за это, только гладит по волосам на затылке и слегка покачивается из стороны в сторону – почти как мама, когда та пыталась успокоить меня. Видимо, это – врождённое у всех женщин.

Дверь на кухню открывается вновь, и позади праздничного торта в форме огромного снитча я замечаю немного удивлённую Гермиону, запечатлевшую сцену наших с Джинни объятий. Впрочем, удивление быстро исчезает, и мы возвращаемся в гостиную, где нас ждут Драко с Роном и Невилл с Полумной.

Я задуваю свечи под аккомпанемент громких аплодисментов, после чего Молли разрезает торт и, угостившись одним кусочком, спешит вернуться домой, взяв с нас обещание вести себя не очень громко. То, какая многозначительная улыбка украдкой пробегает по губам Малфоя, говорит о совершенно противоположных намерениях друга. Прыснув в кулак, я провожаю Молли, в проёме отмахнувшись от Драко, продемонстрировавшего полную бутылку виски, которую до этого прятал под одной из подушек, коих на полу имеется в достатке. Мы не стали ломать голову над сидениями, наколдовав немыслимое количество шёлковых и бархатных подушек, на которых так приятно лежать возле низкого квадратного столика.

Миссис Уизли обнимает меня, поцеловав в щёку, и когда я свешиваюсь вперёд, держась за ручку открытой двери, чтобы помахать ей, спускающейся по лестнице, на прощание, сердце сладостно замирает. Потому что Молли встречает на площадке между двух этажей того, кого я ждал сегодня больше остальных.

Снейп приветствует волшебницу и, проводив её взглядом, поднимает голову, а я даже не стараюсь скрыть счастливую полуулыбку, не сходящую с губ.

Мы встречаемся на середине лестничного марша, из квартиры раздаются звуки заводной музыки – я не потрудился закрыть дверь, – и я немного увеличиваюсь в росте, стоя на ступень выше профессора.

– Слышу, веселье идёт полным ходом, – подмечает Снейп, кивнув в сторону проёма, из которого льётся тёплый жёлтый свет, и моя улыбка из радостной превращается в слегка смущённую. – Впрочем, я зашёл ненадолго.

Он протягивает небольшую коробочку тёмно-синего цвета, без труда уместившуюся на ладони, и я, заинтересованно поглядывая на профессора, приподнимаю крышечку.

Внутри обнаруживается кулон немного неправильной круглой формы, похожий на древнюю монету из почернённого серебра. Приглядевшись, я замечаю оттиск: солнце с лицом, как у мифологического божества, по контуру которого проходит тонкая искусная вязь слов на неизвестном мне языке.

– Древний оберег, – произносит Снейп в ответ на вопросительный взгляд, – зачарованный от ночных кошмаров.

Захлопнувшаяся крышечка щёлкает, когда я, вцепившись в металлический поручень, смотрю в непроницаемое лицо профессора, понимая, что ему доводилось быть свидетелем кошмаров, периодически тревоживших меня со дня победы. Ведь я никому не рассказывал о них, в том числе Снейпу.

– Спасибо, – киваю, вмиг почувствовав себя неловко от неожиданного открытия, что не ускользает от внимания профессора. Он хочет что-то сказать из разряда: «Выброси это из головы», но сверху раздаётся голос Гермионы:

– Гарри, ты идёшь?.. – она запинается на последнем слоге, увидев, что я не один, но в следующий миг её лицо озаряет светлая улыбка, подруга приветствует профессора и учтиво удаляется, сказав лишь, что они ждут меня.

Снейп кивает в знак прощания, и я, ответив тем же, разворачиваюсь и поднимаюсь по ступеням, но он ловит мою руку и плавно тянет обратно, заставляя спуститься. Я окончательно растворяюсь в невесомом ватном состоянии, когда его губы прижимаются к переносице повыше очков и остаются там на несколько долгих мгновений, а потом, не выдержав, становлюсь на ступень выше, чтобы обвить руками его шею и прижаться к губам в напористом поцелуе. Знакомая дрожь проносится по телу, стоит его пальцам сжать рубашку на спине, и я шёпотом спрашиваю:

– Когда?..

Наши лбы соприкасаются, когда Снейп притягивает меня ближе и произносит короткое обещание:

– Завтра.

С того самого дня, когда мы остались наедине в доме на площади Гриммо, ничего не изменилось, словно всё случилось только вчера.

– Если бы я был уверен… – шепчу, на долю секунды уплыв по волнам воспоминаний в прошлую осень, и Снейп отклоняется назад.

– В чём?