Заставь меня жить (СИ)

Мы заходим в «Три метлы» и присаживаемся за дальний столик, расположенный возле лестницы, ведущей на второй этаж. Мадам Розмерта с улыбкой приветствует нас и приносит сливочное пиво. Правда, она не такая жизнерадостная и сияющая, как обычно, и это вполне объясняется отсутствием посетителей. Когда начнётся новый учебный год, и в Хогсмиде вновь закипит жизнь – сразу появятся желающие зайти в её трактир. Сейчас же кроме нас больше никого нет.

Невилл молчит, медленно потягивая напиток, старается не встречаться со мной взглядом, и у меня складывается впечатление, что друг уже успел пожалеть о проявленном желании поделиться последними новостями с Министерства.

- В день, когда мы переехали на площадь Гриммо, я разбирал свои вещи…

Невилл поднимает взгляд, а я делаю паузу, бездумно поглаживая кончиками пальцев мягкий шарф Снейпа, лежащий у меня на коленях.

- В одной коробке я нашёл тетрадку, она принадлежала моей маме. Это был своего рода дневник, я не знал о его существовании ранее. К сожалению, он сгорел…

На лице друга медленно расцветает улыбка, неуместная в данной ситуации.

- Нет, он остался цел.

Резко подавшись вперёд, я чуть не смахиваю свой бокал со стола.

- Как «остался цел»?

- Родители сказали, когда потушили пожар, от дома остался один каркас с обугленными стенами. Конструкция оказалась достаточно крепкая, поэтому здание не обрушилось. Пожар охватил нижние этажи и практически не тронул верхние, поэтому удалось спасти фамильные ценности Блэков и вещи из спальни, которую ты делил с Роном. Благодаря отцу, я смог кое-что забрать с целью возвращения тебе. Если я не ошибаюсь, та обгоревшая тетрадка и есть дневник твоей мамы.

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на Невилла, не моргая. Оцепенение не сразу отпускает меня, и когда дар речи возвращается, я тихо произношу:

- Друг, даже не знаю, как отблагодарить тебя.

Он фыркает, глядя на меня так, словно я только что с луны свалился.

- Что за чушь, Гарри, я сделал это не для того, чтобы заслужить благодарность.

Расплывшись в благодарной улыбке, я прячу взгляд на дне бокала.

- Это была хорошая новость, – говорит Невилл и, кашлянув, потирает наморщенный лоб подушечками пальцев.

Следующие слова даются ему с трудом, он начинает запинаться – так, как это случается с ним всякий раз, когда речь идёт о чём-то важном и не особо радостном.

- Я начну с Пророчества. Тебе и мне много про него рассказывали, поэтому я не буду заново вдаваться в суть. Дело в том, что есть один момент, о котором мне не было известно. Наверное, ты тоже не знал, но… я считаю, что просто обязан тебе рассказать, так как… ну, я просто должен это сделать.

Невилл шумно выдыхает, на его щеках медленно выступает румянец.

- Так вот. В Пророчестве говорится, что ни Волдеморт, ни тот, кто сможет остановить его восхождение – ни один из них не может жить, пока…

Я вздрагиваю. Оказывается, я так сильно сжимаю кулак, что вгоняю полумесяцы ногтей в мякоть ладони.

- …пока жив другой.

Всё оказалось до обидного просто.

- Получается, что кто-то из них должен погибнуть. В любом случае, конец один, – произношу и удивляюсь тому, как равнодушно звучат мои слова. Неужели мне настолько безразлично?

- Гарри, понимаешь, это тупик? Глухая стена, – практически шепчет Невилл, и его голос дрожит, хотя друг старается не подавать вида.

- Я знаю…

Собственный голос неожиданно срывается, и мы с Невиллом одновременно поднимаем взгляд друг на друга.

Нет, это не безразличие. Это шок, чистый и неподдельный.

- Что там про Петтигрю? – я опускаю голову на ладонь, приставляя её козырьком ко лбу, смотрю на сливочное пиво, пить которое совсем не хочется.

Невилл, по всей видимости, рад смене темы, хотя другая не менее проблематичная.

- Его допрашивали под Веритасерумом. Он мигом выложил всё про Волдеморта и его планы. Нападение на Хогсмид было специально спланировано для того, чтобы увести всех с площади Гриммо…чтобы ваша семья оказалась беззащитной перед толпой Пожирателей. Утром того же дня Питер успел сообщить Тёмному Лорду о вашем переезде и планируемом собрании.

- Я так и знал, – произношу с горечью в голосе, комкая шарф пальцами одной руки.

- Да, Гарри, ты был прав во всём. Почему никто никогда не верит подросткам? – вздыхает Невилл, и я понимаю, что вопрос риторический.

- Где до этого был Волдеморт? До этого лета я никогда не слышал о нём.

- Никто точно не знает, но в Министерстве есть сведения о некоем волшебнике, собиравшем под своим предводительством таких же тёмных магов, как и он сам.

- И никто ничего не предпринял? – спрашиваю с ноткой недовольства.

- Понимаешь, это происходило в Албании много лет назад, мы с тобой только-только на свет появились.

- В Албании? – я убираю руку от лица и изумлённо выгибаю брови, внимательно глядя на Невилла.

Друг кивает и, обхватив свой бокал обеими ладонями, отвечает: