Застава

— Марина, нет. Так не может быть, — пробормотал Ворон, отчаянно взглянул на брата и натолкнулся на точно такой же взгляд из темноты.

Женщина не ответила. Лишь бескровная полоска губ дрогнула пустой улыбкой. Дрогнул и фонарик в руке Ворона.

За стеной послышался звук шагов. Визгнули дверные петли. Кто-то вошёл в гараж через внутреннюю дверь, громко рыгнул и гаркнул.

— Эй, тормозная! Жрать будешь или нет?

Шаркающие шаги повернули к каптёрке.

Тур и Ворон отскочили в разные стороны от дверного проёма.

Вдруг раздался тупой удар, лязгнули оставленные на полу замок и монтажка, что-то шлепком упало на землю, звякнуло треснувшее стекло и разразилась длинная заплетающаяся брань.

Долговязый сторож согнулся, едва не потерял равновесие, упёрся коленом в пол, но до ушибленной ступни всё-таки дотянулся. Алкогольный «факел» при этом распространился по всему гаражу. Когда же пьяный надсмотрщик наконец обратил внимание на распахнутую дверь, Тур уже находился позади него. Выругаться по новой парень не успел. Из темноты сверкнули два разгоравшихся уголька.

— Спать тебе пора.

Ледяные пальцы сжали жилистую шею и профессионально придавили артерию.

Уверенный, что самое время подремать после трудного дня, долговязый покорно растянулся прямо на полу, подложил локоть под голову и захрапел.

— Марина, ты пойдёшь с нами, — Ворон развернулся к женщине.

Лицо её перекосилось. Живая искорка, появившаяся в глазах, исчезла под вуалью ужаса, а непокорное тело выгнулось, будто потеряло управление.

— Марина!

Владимир Полозов во мгновение ока подхватил её на руки.

— Нет! Пустите! Нет!

От надрывного женского крика вздрогнула сама тишина.

— Марина, успокойся. Это мы! — Всеволод Полозов моментально оказался рядом.

Завыла сирена «Фольксвагена». Тут же включился и призывно замигал всеми фарами и габаритами второй автомобиль. Марина продолжала кричать и вырываться.

— Убираемся отсюда, — скомандовал Ворон, с трудом удерживая лёгкое, но отчаянно вёрткое тело.

Тур поспешно прижал ладонь к её лицу.

— Марина, прости. Так надо.

Она обмякла.

Ворон успел обогнуть надрывающиеся автомобили, но тут женщина на его руках выговорила.

— Я — Людмила. Ты знаешь меня.

— Ты меня тоже, — бросил Ворон.

Тур выбрался наружу, распахнул для брата выход и вдруг увяз в невидимом наэлектризованном поле.

Оставьте её, — прошипела энергия.

— Ты думаешь, если убьют нас, ей сохранят жизнь? — крикнул Тур озоновой сфере, сковавшей железные ворота.

Створы угрожающе тронулись на человека.

— Руки! — заорал Ворон, не успевший покинуть гараж.

Тур поспешно отпустил металл.

Госпожа!

— Твоя госпожа решила занять чужую жизнь! — Ворон изо всех сил прижал к себе безвольное тело женщины. — Она больше не госпожа тебе.

Госпожа! Ты обещала…

— Что она обещала? — быстро спросил Тур, а сам мысленно приготовился к неизбежной драке, ибо не услышать автомобильную какофонию в доме просто не могли.

Обещала сделать Мишу здоровым…

Мгновение, и разговор в коммуналке явился близнецам из памяти, как пронзившая пространство молния: «Только дядька, материн брат с ним и занимался… Хороший человек был Валентин Саныч… Током убило на заводе…»

— Если мы выберемся отсюда, ваш Миша завтра же в полночь будет стоять на своих ногах! — выплеснул Тур. — Не смерть возвращает здоровье, Валентин Александрович. Живущий побеждает болезнь.

Ворота по инерции качнулись и застыли. Энергетический магнетизм растаял, и Ворон получил возможность выскочить наружу. В тот момент, когда Тур, прикрывавший отход, завернул за угол строения, на крыльце-времянке появились двое разбуженных охранников. По двору раскатился отборный мат, пока не обращённый ни к кому конкретно.

Ворон передал драгоценную ношу Туру, миновал лаз в заборе и следом за братом побежал к берегу. Чёрная стремительная вода подхватила беглецов. Бороться с течением не пришлось. Упреждение было выбрано точно, поэтому на остров, растянутый посередине реки, вода сама вынесла людей. Дальше начиналось мелководье, которое предстояло преодолевать вброд.

— Переждём, — Тур бережно положил женщину на песок за высоким кустарником и тяжело опустился рядом.

Ворон рухнул подле брата.

— Влад… Володя…

Слабый голос обрушился на близнецов как солнечный вихрь. Оба наклонились к подруге. Блёклый взгляд искал в темноте знакомые лица.

— Маринушка!

— Простите меня.

— За что, Марина?

— Я не должна была возвращаться…

Озноб заставил содрогнуться крепкие мужские плечи. Из-под мокрых ресниц на братьев смотрела пустота. Ветви невысокой ивы, одинокой жительницы речного острова, нагнулись под порывом ветра и застыли в холодном покое…