Застава

Закончив с бумагами, он ещё раз навестил больного. Мужичок чувствовал себя значительно лучше: лежал под капельницей и отпускал шуточки медсестре.

— Сегодня вам вставать не рекомендуется, — хирург остудил бойкого острослова. — Вижу, вы молодцом, но слушаться будете меня.

— Вас слушаться — с удовольствием, доктор. Это не жёнкины указки исполнять.

Всеволод Полозов сохранил строгий профессиональный вид.

— Давайте попробуем восстановить картину вчерашнего происшествия. Итак, что представлял собой овраг, где вы очнулись?

— Да карьеры это. Мы туда раньше ходили за песком. А год назад тама свалку сделали. Добра немного, но вони!

— Какого рода добро?

— Ну… пакля всякая, хорошо между брёвен забивать. И порошок цветной. От него крысы враз дохнут. Зимой начали бочки какие-то привозить. Целенькие мы с соседом прибрали. Ломиком поддели крышки, дело плёвое, и готово. В хозяйстве, знаете, сгодится.

— Что было в бочках?

— А шут его знает. На олифу похоже. Знаете, такое, доски под покраску покрывать.

Всеволод Полозов понимающе кивнул.

— А потом, — мужик поёрзал на койке, укладываясь поудобнее, — весной уже, размыло всё, и такое дерьмо получилось! В него-то я и ахнулся со всей дури.

— Припомните, не могли ли вы глотнуть жидкость из карьера.

— Не! А на харю попало точно. Вчерась до ночи отмывался. Доктор, это у меня от той гадости живот скрутило?

— Вероятно. Как далеко карьер от деревни?

— Пяток километров. Да туда вся округа ходила. У нас людишки хозяйственные! — пациент подмигнул.

— Зачем вы туда завернули вчера?

— У меня бывает. Вы вот, наверное, городской. В лесу не ходили. А там всякое случается. Как говорят, леший завёл. Ну и… стопочка была не одна. При жёнке говорить не стал, башку бы оторвала. Но мы на троих этак…

— Ясно. Отдыхайте. Утром вас переведут в терапевтическое отделение.

Доктор Полозов возвратился в ординаторскую, обнаружил на столе отчёт из лаборатории, быстро просмотрел результаты и нахмурился. Диагноз врача из Медного не подтвердился. Однако интуиция не отпускала из сознания проблему, логически исчерпанную. Тур прислушался к близнецу: Ворон сидел за столом, медленно листая толстую книгу.

Рука сама собой потянулась к сотовому.

— Есть минутка поговорить?

— Ещё один странный случай? — осведомился брат на другом конце беспроводной связи.

— Пожалуй, в чём-то странный. Не понимаю, что мне не нравится. Деревенский мужик провалился в какой-то карьер с лакокрасочными отходами…

— И у тебя краска? — оживился Ворон. — Похоже на семейную напасть… Эй, ты почему молчишь?

Тур встрепенулся.

— Слушай, как называлась деревня, куда мы заезжали в поисках Лиса? Я тогда к трактористу подошёл с вопросами.

— Не помню, но это легко выяснить.

— Подожди, ещё посмотри по карте, сколько километров от этой деревни до развилки, где мы видели фуры.

— Тур, что тебя так беспокоит? — голос Ворона стал тревожным.

— Ничего конкретного, к сожалению. Мужик поступил с токсическим отравлением, хотя утверждает, что только перемазался в каком-то масле. Биохимический анализ крови показал потрясающее превышение нормы трансаминаз и билирубина…

— Стоп. Теперь то же самое только по-русски, — беззастенчиво перебил брат.

— Что? А, извини. Короче, печень самого подзаборного алкоголика выглядит лучше. Понимаешь, единичное отравление никогда не вызовет такую картину через сутки после попадания токсина в организм.

Теперь надолго замолчал Ворон.

— Если мы об этом поговорим дома, никто не умрёт? — спросил он, наконец.

— Нет. Надеюсь. У тебя есть идеи?

— Можно сказать и так. Ладно. Не забудь про пикник!

* * *

Лис догадывался, что близнецы сговорились предоставить ему полную свободу действий, но вместо ожидаемого удовлетворения на сердце скреблась досада. Он так долго трудился, чтобы добиться взаимопонимания с братьями, а вчера сам, своим бескостным языком, перечеркнул достигнутые результаты. «Неуд» на экзамене стал логическим итогом подавленного настроения.

— Да, Дед прав, — Лис обратился к большой чёрной галке, разгуливающей перед скамейкой в университетском сквере, и процитировал: «Прежде чем бороться со всемирной неустроенностью, необходимо навести порядок в собственной натуре».

Птица посмотрела на студента внимательным круглым глазом и вернулась к прерванному занятию — исследованию пустого пакета из-под хрустящей картошки.

На поясе призывно пропел сотовый. Лис обрадовался. Звонить ему сейчас мог только один из братьев.

— Да!..

Восторг сошёл на нет, когда в трубке ответил незнакомый женский голос.

— Это Борис Полозов?

— Я слушаю, — Лис на всякий случай огляделся по сторонам и осторожно покосился на дисплей аппарата. Номер абонента был неопознан.

— Говорит Света, подруга Лоры. Она просила тебе передать, что она ждёт тебя на набережной около старой лодочной станции.

— Минутку. Какая ещё станция? — удивился Лис.

— На набережной около старой лодочной станции, — вяло повторила Света.

Лиса так и подмывало спросить: ты нанюхалась или накололась — ибо бесцветный голос мог принадлежать, по его мнению, только наркоманке.

— Лора рядом с тобой? Я хочу с ней поговорить.

— Лоры нет. Она просила передать.