Застава

- Подожди немного. Довези меня до гостиницы, и там я расскажу тебе все по порядку. Здесь нас могут подслушать.

Сгорая от любопытства, девушка ускорила шаг и через минуту вкатила кресло на задний дворик гостиницы. Солнышко пригревало землю и сверкало в каплях утренней росы на густой траве.

Магда повернула отца лицом на север, чтобы солнце не слепило ему глаза, а потом встала рядом на колени и аккуратно взяла его руки в свои. Сегодня профессор выглядел на редкость плохо, и от этого сердце Магды болезненно сжалось. Он должен быть сейчас дома, в Бухаресте! Он может не выдержать такого напряжения.

- Так что же случилось? Только расскажи мне все до конца. Он ведь приходил снова, да?

Когда отец заговорил, голос его стал каким-то чужим и далеким, а взгляд был устремлен на замок:

- Как здесь тепло! Тепло не только моему телу, но и душе. А у тех, кто долго остается там, внутри, душа может навсегда замерзнуть.

- Отец...

- Его имя - Моласар. Он утверждает, что был одним из соратников Влада Тепеша.

Магда ахнула.

- Так, значит, сейчас ему никак не меньше пятисот лет!

- Нет, я уверен, что он значительно старше, но он не позволяет мне спрашивать обо всем, о чем мне хочется. Наверное, у него есть какие-то свои интересы, но первое, чего он хочет, - так это избавить свой замок от незваных гостей.

- Но, значит, и от тебя тоже?

- Нет, дочка, это не совсем так. Он имеет в виду только иностранных захватчиков, а меня он считает своим земляком, румыном. Вернее, валахом, как он говорит; и как раз мое-то присутствие его не слишком смущает. Дело именно в немцах - на них он сейчас очень зол. Ты бы видела, как он гневается при одном даже упоминании о них!

- Так это его замок?

- Да. И он выстроил его, чтобы спрятаться здесь после того, как убили Влада.

Магда немного помолчала, а потом спросила, не скрывая сомнения:

- И он вампир?

- Да. Мне так по крайней мере начинает казаться. - Профессор многозначительно кивнул. - Во всяком случае, он - именно то создание, которое мы привыкли называть вампиром. Но при этом я думаю, что многие наши представления о вампирах, сложившиеся на основе старинных легенд и преданий, могут оказаться в корне неверными. И, скорее всего, нам придется называть его как-нибудь по-другому; причем я имею в виду не старые, уже известные нам слова, а именно новые, появление которых будет зависеть от того, что нам расскажет сам Моласар. - Профессор закрыл глаза. - Мне кажется, что теперь и на многие другие вещи мы будем смотреть совсем иначе.

Магда попыталась забыть обо всех отрицательных образах, возникших в ее голове при слове "вампир", и посмотреть на вещи более объективно.

- Значит, ты говоришь, боярин - приближенный Влада Тепеша? Я думаю, нам несложно будет навести о нем исторические справки.

Отец не сводил глаз с замка.

- Трудно сказать. Ты ведь знаешь, что Влад был трижды у власти, и каждый раз у него находилось много новых сподвижников. А это сотни имен... Но среди них были не только дружелюбно настроенные бояре, появлялось и множество недоброжелателей. И именно их - почти всех - Влад имел удовольствие посадить на кол. Ты же сама помнишь: о том периоде сохранилось слишком мало летописей, и большинство из них очень противоречиво. Ведь даже в те времена, когда турки оставляли Валахию в покое, обязательно находились какие-то новые враги. Так что даже если нам удастся подтвердить существование человека по имени Моласар, то что это докажет?

- Наверное, ничего. - Магда стала прикидывать, что бы она конкретно могла рассказать о таком человеке. Боярин, соратник Влада Тепеша...

Самой Магде Влад всегда казался позорным пятном в румынской истории.

Сын человека по имени Влад Дракул, что означало "дракон", князь Влад был известен как Влад Дракула, то есть "сын дракона". И кроме этого, носил прозвище Тепеш, что значит "насаживающий на кол". Его он получил из-за своего любимого способа умерщвлять пленных солдат, провинившихся подданных и предателей-бояр, а также всех, кто самому Владу не смог в чем-либо угодить. Магде вспомнились гравюры, иллюстрирующие его массовые убийства в городе Амлас, которые сам Влад назвал "Варфоломеевским днем": тридцать тысяч непокорных жителей этого города были посажены на длинные деревянные колья и оставлены на медленную я мучительную смерть под палящим солнцем.

Жертву связывали, клали на землю и пронзали колом от промежности до подбородка, причем считалось особым "искусством" сделать так, чтобы острие вышло изо рта несчастного. Затем кол поднимали и ставили вертикально в заранее выкопанную лунку. Чтобы тело не сползло до самой земли, на высоте двух-трех футов прибивалась небольшая поперечная перекладина, и со стороны могло показаться, что казненные сидят на окровавленных перевернутых крестах. Если человек сразу не умирал, его обливали холодной водой, чтобы, по возможности, привести в чувство, и оставляли агонизировать на глазах остальных приговоренных, ожидающих своей очереди. Такая участь ждала любого, кто вызывал у Влада хоть малейшее сомнение в полной преданности и послушании.