Застава

Она искоса посмотрела на меня.

– Но ты мне все-таки нравишься, Иван. Ты искренен. Ты просто не понимаешь.

– Объясни, – упрямо повторил я.

Нет, я не хотел ее понять. Я был уверен, что понять ее – невозможно. Я тянул время. Старик, Хмель и Ведьма на Земле. Надеюсь, что и Калька с Дедом тоже. Если Старик ранен, а не убит, то он скажет мой адрес… и телефон своего пограничного контакта на Земле. Ребята позвонят и скажут, что случилось. А сами рванут ко мне. Уж Калька с Дедом – точно, ничто их не остановит, ни раны, ни веревки.

И, может быть, мы успеем…

Эйжел вздохнула, достала еще одну пачку детонаторов. Сколько там трубочек? Триста пятнадцать? Сколько она уже заполнила? Судя по горке пустых упаковок – не меньше пары сотен, а может, и все три…

– Подожди чуть-чуть, – попросила она. – Я допускаю, что твои друзья сейчас спешат к тебе. А мне бы не хотелось их убивать. В конце концов, я вас всех очень хорошо знаю и люблю.

Я засмеялся.

– Ну да, я такая… – вставляя детонаторы, задумчиво сказала Эйжел. – Ладно. Тридцать секунд ничего не решат.

Она залезла в свой рюкзак, достала из него тоненькую брошюрку с серой обложкой. На обложке было напечатано одно-единственное слово: «ОЧАГ».

– Держи, – Эйжел небрежно бросила мне брошюру. – Это стандартный текст для мира Земля, территории Россия. Он ничем не отличается от текстов для других территорий и миров, кроме языка, этот – на русском.

– И как читать? – насмешливо спросил я. – Ногами переворачивать странички?

Эйжел, похоже, была сама не рада своим действиям, но отступать она не любила. Обошла стол, достала кинжал. Я встал и повернулся к ней спиной. Лезвие скользнуло по веревкам, не коснувшись кожи, – Эйжел прекрасно обращалась с холодным оружием. Я сбросил обрезки веревок, повернулся – она уже была с другой стороны стола и, глядя на меня, постукивала пальцем по Узи.

– Что это? – спросил я, нагибаясь и поднимая брошюрку. Она была не толще школьной тетрадки, страниц десять-двенадцать. Голова отреагировала на мое движение болью – видимо, введенный Эйжел препарат прекращал действовать.

– Это ответы, – спокойно сказала Эйжел. – Ответы на все твои вопросы. Объяснение, что такое Очаг, объяснение, что и почему он делает. Если мы считаем, что человек достаточно умен, чтобы перейти на нашу сторону, – мы даем ему это прочитать. И дальше он начинает нам помогать. Самозабвенно и честно.

Брошюра задрожала в моей руке.

– Что тут написано? – спросил я. – Это какой-то гипноз? Внушение?

– Нет, всего лишь правда, – сказала Эйжел, убирая руку с оружия. Ее пальцы теперь двигались медленнее – практически вся бомба была снаряжена. – Двадцать шесть упаковок, – произнесла Эйжел задумчиво. – Еще одну украли. К счастью, есть вскрытая, а осталось только три гильзы…

Она прищурилась, осматривая бомбу. Торжествующе сказала:

– Ага… вот одна…

– Ты не врешь мне? – спросил я.

– Нет. Где же еще…

Я открыл брошюру. Прочитал первый абзац.

«Этот текст даст вам ответы на все вопросы, касающиеся Очага, Центрума и пластиковой чумы. Вы поймете смысл наших действий и сможете сделать собственный свободный выбор, владея всей полнотой информации».

– Тут темно, – сказал я, делая шаг. Эйжел нахмурилась и положила руку на Узи. Но я подошел к окну, а не к ней, отдернул шторы. Снова взял брошюру, оставаясь стоять спиной к Эйжел.

– Вторая, – радостно сказала Эйжел. – Читай, Иван. Читай. Потом поговорим.

– Читаю, – сказал я.

Но я соврал. Я не читал. Глаза мои были закрыты.

Ограничения – это косность мышления, как сказала Эйжел.

Наверное, это так и есть.

Открыл же Старик портал за считанные секунды, вместо обычных тридцати.

Умела ведь та женщина, которую застрелила Калька, выходить из портала всегда в одной и той же точке Центрума – а ведь про такое даже легенд не ходило…

Это просто косность нашего ума.

Как открыли портал первый раз – так и открываем всю жизнь…

Так ли необходим мне душ, полотенце и все остальное, что я делаю?

Струи воды льются мне на голову, стекают по телу… Я выключаю воду… Вытираюсь… Сейчас я открою портал… но только не так, как обычно, в паре шагов за спиной, а дальше… в паре метров…

– А вот и третья! – радостно сказала Эйжел.

Нет, я совершенно не был уверен, что у меня получится. Это был такой же жест отчаянья, как предпринятый Эйжел штурм заставы. Шансов победить ее, даже с развязанными руками, даже если она не успеет схватить пистолет-пулемет, у меня не было ни малейших.

Только портал.

И откровенная радость, звучащая в голосе Эйжел, будто сорвала в моем мозгу какой-то стопор. За этой радостью наверняка стояла правда – чужая, страшная правда, которая заставит меня радоваться гибели Ашота и мучениям Центрума, сделает добровольным и фанатичным агентом Очага. Эта правда убьет миллиарды людей – не важно, детей или взрослых, русских или китайцев, французов и прочих шведов, молодых и старых, белых, черных и желтых. У нас, конечно, очень несправедливый и несовершенный мир, про политиков я вообще не говорю. Но это наше дерьмо и наша несправедливость. Не надо нам чужой правды.