Застава

– Эйжел, он не врет, – сказал я. – Эйжел… ну остынь.

Я крепко взял ее за плечо. Вот только не хватало, чтобы она ляпнула те слова, после которых пути назад не будет. Машинист ни в чем не был виноват, и парнишка-помощник тоже.

– Эйжел…

Она посмотрела на меня белыми бешеными глазами. Потом лицо Эйжел расслабилось.

– Ты прав, Ударник…

– Эйжел, я к тебе со всем уважением, – чуть дрогнувшим голосом сказал Пагасо. – Но я человек маленький. Подневольный! Приказали бы мне какую подлость сделать – я бы, может, и взбрыкнул. Но тут-то что я мог? Почту передал, конверт вскрыл – там написано, что вас за Разлом пускать нельзя… Да вы езжайте, что вам тот паровоз? На дрезине медленно, конечно, но…

– Машинист, – негромко сказала Эйжел. Но почему-то ее тихий голос перекрыл шум разогретого паровоза. – Скажи, а ты хочешь совершить такое, что твое имя повторят все железнодорожники Центрума?

Пагасо мгновение помолчал. Потом сказал:

– Я понял. Не дури, девчонка. Все умрем. А не умрем – так меня в тюремный эшелон законопатят до конца дней.

– Не законопатят. Ты все сделаешь под дулом револьвера, прижатого к виску.

Лицо старика пошло какими-то причудливыми пятнами, белыми и красными вперемешку. Не хватила бы его кондрашка!

– Дурь это, девчонка! Не выдержит!

– Уверен? Думал же, небось. Все вы, паровозники, чокнутые на своих железках. Точно не выдержит?

Пагасо достал из кармана мятый клетчатый платок. Вытер лицо. Потом пожал плечами.

– Не знаю. Маленький такой шанс есть. Наверное. По сравнению с мостом – мой паровоз пушинка.

Только тут до меня дошло, чего хочет Эйжел.

– Ты серьезно? – спросил я.

– Сам решай, серьезно или нет, – ответила она, по-прежнему глядя на машиниста. – Это твои друзья. Готов ты за них рискнуть шкурой, и как именно готов, – только ты знаешь.

– Умрем же все! – пробормотал Пагасо. На меня он никакого внимания не обращал, смотрел только на Эйжел. – И паровоз угробим…

– Твой паровоз все равно спишут на лом, как только ты отправишься на пенсию, – сказала Эйжел. – Сам знаешь, старая модель, ГВ-14, она только в таких тупиках небо коптит. А насчет «умрем»… Ты не забыл, что мы пограничников везем? Что они из другого мира… и могут туда уйти в любой миг?

Вот теперь Пагасо посмотрел на меня.

– Ударник, скажи сам. Если мост оборвется… ты сумеешь перенести паровоз в ваш мир? У нас будет несколько секунд!

– Я – нет, – врать мне не хотелось. Обернувшись, я посмотрел на Хмеля и Ашота.

Хмель покачал головой.

Ашот уставился на паровоз. Похоже, прикидывал его высоту.

– Паровоз – не смогу, – сказал он. – Портал такого размера… не растяну. А вот людей, всех кто будет внутри, выдерну.

Кажется, он был абсолютно уверен в своих словах. Черт, как же я завидую тем, у кого быстрые порталы! Кому не нужны все эти танцы в голом виде с полотенцем, песнопения, ругань!

– Ты адреналиновый проводник? – уточнил я.

– Адреналиновый, первого рода, – кивнул Ашот. – Если испугаюсь – тут же портал открою. А если эта хрень сорвется в пропасть – я так испугаюсь, что штаны придется стирать. Гарантирую портал огромного размера и устойчивости!

– Ну, машинист? – требовательно сказала Эйжел. – Готов или как? Если нет – останешься здесь, мы сами рискнем. Но потеряешь шанс на самое большое приключение в жизни!

– Вот же зараза! – восхищенно сказал Пагасо. – Никуда я с паровоза не уйду! Но у меня три условия!

– Говори.

– Первое – я делаю все под принуждением, и ты напишешь об этом бумагу. Ясно? Второе – Бор тут останется. Нечего парню рисковать, у него жена первенца ждет. Третье – если и впрямь погранец нас утащит в другой мир, то пусть клянется, что потом в Клондал вернет!

Он секунду помолчал и добавил.

– Только не сразу! Вначале я должен увидеть ваши железные дороги и проехать на «Сапсане»!

– Ну спасибо, что не на TGV, – пробормотал Ашот.

– Были бы французы – прокатили бы на TGV, – пожал плечами машинист. – Японцев бы просил на «Синкансене» прокатить. Испанцев – на «Талко».

– А ты осведомленный дяденька, как я погляжу, – признал Ашот.

Глава 13

Револьвер Эйжел и впрямь держала у виска машиниста. И даже курок взвела, что, на мой взгляд, было совершенно излишне – согласившись, Пагасо больше не колебался. Бор, несмотря на все его протесты, был с паровоза изгнан. Вагоны, платформа и даже тендер – отцеплены (хотя тендер пока и стоял вплотную к паровозу, и уголь, лопата за лопатой, отправлялся в топку). Стрелка манометра уже давно вошла в красную зону, показывая опасное давление в котле, но Пагасо выглядел спокойным. Мы решили довериться машинисту – свою машину он явно знал.

Выхода у нас все равно не было. Либо отправиться домой, либо попытаться преодолеть Разлом на старом паровозе. Оптимизма и душевного спокойствия это не прибавляло.

Но больше, чем висячий мост, тяжеленный паровоз, нервничающая Эйжел и откровенно трусящий Ашот, меня нервировал Петрайх.

Смотритель станции вовсе не собирался нам мешать. Напротив! Он со своими помощниками (и, судя по всему, родственниками) убрал с путей дрезину, по просьбе Пагасо смазал буксы и колесные пары, вообще – изо всех сил старался помочь.