Застава «Турий Рог»

Непьющий Лещинский отказался, пограничники мялись, Ли Цзян горячо уговаривал, в конце концов Данченко уступил.

— Плесните чуток. Побачим, що це таке. Ух!

— Не нравится? — искренне огорчился комбат. — Высший сорт, настояна на женьшене. Берег для праздника, но ради такого случая…

Отдохнувшие, выспавшиеся, плотно позавтракавшие путники шли налегке, несли только оружие — боеприпасы и продукты тащили китайцы. Данченко протестовал, желая разделить поклажу поровну, но молодой командир ничего не хотел слышать — приказ товарища Ли Цзяна. Русские друзья столько вытерпели, немало испытаний еще впереди, а для китайского бойца это не ноша: вооруженный, с полной выкладкой, он проходит до восьмидесяти километров в сутки подкрепившись горстью риса и глотком воды из ручья.

— Это правда, — подтвердил Лещинский. — Выносливость китайских солдат поразительна, они безропотно и стойко переносят лишения, умеют довольствоваться малым.

— Восемьдесят километров с полной выкладкой? — усомнился Петухов. — Ты что-то путаешь, Стас.

— А я верю! — сказал Говорухин. — Вспомните, что мы позавчера видели.

В тот день товарищ Ли Цзян организовал маленькую экскурсию, русских провели по лагерю, показали казармы, комнату для политических занятий, столовую. Побывали они и в поле, где стрелковый взвод занимался тактической подготовкой. Затем гостей повели на плац, где выстроилась рота. Командир громко отрапортовал Ли Цзяну, вернулся к замершему строю и двинулся вдоль застывших шеренг со списком, время от времени выкрикивая фамилии бойцов. Услышав свою фамилию, солдаты выходили из строя, выслушивали приказания ротного и возвращались обратно либо отходили в сторонку, где уже стояло несколько человек.

— Посмотрим, это интересно, — сказал товарищ Ли Цзян. — Здесь отбирают людей для выполнения ответственного и сложного боевого задания. Берут исключительно добровольцев; вероятность выжить ничтожно мала. Но, как видите, желающих пожертвовать жизнью во имя нашей победы предостаточно.

Ли Цзян не преувеличивал, вечером Лещинский привел некоторые подробности происходившего на плацу.

Командир роты был краток:

— Для выполнения боевого задания нужны добровольцы. Шансов уцелеть никаких, согласившийся геройски погибнет. Семейных товарищей прошу воздержаться, возьму только холостых. Считающие себя годными — шаг вперед!

Вышла вся шеренга, командир похвалил бойцов за патриотизм и мужество и предупредил, что к отбору следует отнестись серьезнее, строже, попросил солдат подумать хорошенько еще, прежде чем соглашаться. Команда прозвучала снова, теперь из строя вышли семеро. Ротный подошел к левофланговому, тщедушному юноше с тонкими чертами лица.

— Ты, Го Фу-Юань, храбрый и дисциплинированный воин. Но, к сожалению, ты сын помещика, командование не может доверить тебе столь важное задание.

— Я готов умереть за наши высокие идеалы, товарищ командир!

— Смерть в борьбе за народное дело — высшая награда солдата. Однако человек чуждого нам классового происхождения ее недостоин. Ты будешь жить. Становись в строй.

Слезы потекли по худым щекам юноши, ссутулившись, он поплелся на свое место; командир остановился возле приземистого крепыша.

— Ты, Ма Чжу, тоже не подходишь, ведь ты сын кулака.

Парень страдальчески сморщился:

— У нас же не было батраков! Отец никогда не нанимал поденщиков. К тому же он давно умер.

— Не имеет значения. Хозяйство кулацкое…

— Я с детских лет не жил с отцом, я публично от него отрекся. У меня два ранения, полученных в боях с японскими захватчиками!

— Не имеет значения. Марш в строй!

Заплакал взахлеб и Ма Чжу; придирчивый ротный забраковал еще двоих, а пятого бойца оглядел с нескрываемым удовлетворением.

— Ты, Во У, работал на машиностроительном заводе токарем. Ты подходишь.

— Спасибо за великую честь, товарищ командир! — радостно гаркнул солдат. — Я умру, но выполню боевой приказ. Клянусь! Помните обо мне.

— Мы никогда тебя не забудем, отважный товарищ Во У. Рота тобой гордится.

Столь же счастливыми оказались и двое остальных, глаза их блестели.

Лещинский умолк; пограничники были потрясены.

Теперь путники шли днем, но, хотя проходили по освобожденным районам Китая, завидев на дороге повозки или пешеходов, шарахались в лес, бежали в сопки. Провожатые сдержанно улыбались: здесь русским товарищам ничто не угрожает. Китайские бойцы держались на редкость скромно; когда требовалось взобраться на крутую, скалистую сопку, перейти по тонкому, обледеневшему бревну не скованный льдом ручей, всячески помогали русским, предлагали нести их оружие, русские не соглашались, хоть и уставали изрядно — китайцы задали высокий темп, короткие привалы устраивали редко.