Застава в степи

— Сеня, — позвала меня Тарелкина. По выражению ее лица я понял, что она осуждает мое поведение. Ну и пусть!

— Нехорошо получилось. Как будто мы не доверяем Вове Грачеву.

Ах, вот о чем у нее голова болит. Об авторитете Грачева. Вообще-то я сам так подумал. Раз мы договорились ловить машины на разных участках, так надо верить в ребят из других звеньев. Ну, дал маху. Так что же, теперь выслушивать мораль Тарелкиной? А может быть, дать ей возможность отвести душу? Все быстрее время пройдет. А то от безделья и от жарищи в сон потянет.

— Генка! — позвал я друга, садясь на высохшую траву недалеко от дороги. — Иди со своим четвероногим сюда. Пусть он нас повеселит.

Синицын неохотно оставил свой пост и, ворча, направился к нам. Не доходя до кювета несколько шагов, снял фуражку, плавно бросил ее и подтолкнул собаку, сказав:

— Лепик, след!

Леопард побежал за фуражкой, а довольный его исполнительностью Генка победно поглядел на всех. Но чему он радовался? Какой там «след», когда собака видела брошенную фуражку. Это скорее цирк, чем воспитание чутья ищейки.

Вообще, мы что-то недодумали с этой пионерской заставой. Ведь мы надеялись на непрерывный поток автомашин, как будто они должны идти лишь по этой одной дороге и в таком темпе, как сходят они с конвейера Горьковского автомобильного завода, о котором недавно показывали фильм. Другое дело на настоящей границе. Там бойцы сидят в секрете и не высовывают носа потому, что ждут врага. А нам что делать в ожидании автомашины? Можно было взять интересную книжку, ну, на худой конец, шахматную доску и разобрать последнюю партию Таля и Спасского, в которой Таль, игрок, стремящийся к острой комбинации, непонятно почему предпочел спокойное окончание и вынужден был удовлетвориться ничьей. Если он и дальше будет в таком стиле вести турнир, то вряд ли ему придется оспаривать лавровый венок чемпиона мира.

— Ну, видал, — перебил мои мысленные прогнозы Синицын. Он прямо сиял от успехов своей собаки. Мне даже стало чуточку неудобно за него.

— С такими номерами только в цирке выступать, — огорчил я Генку.

— В цирке?! — возмутился Синицын. — Давай проведем опыт. Я уйду, спрячу свою фуражку, а ты держи Леопардика.

— Удивил. Он твою фуражку ночью с завязанным глазом найдет. Пусть флажок разыщет.

— И разыщет, — горячился Синицын. — Леопард, на, нюхай, — он сунул ему под нос свой флажок. — А теперь держи его и не разрешай поворачиваться в мою сторону.

Все звено подошло к нам. Все-таки интересно, научил чему-нибудь Генка своего одноглазого? Генка побежал в степь, а я, рискуя рукой, закрыл единственный глаз Леопарда. Собака недовольно повращала головой, но потом успокоилась, отвлеченная уговорами пионеров. Светка дала ей кусочек печенья, а Лена попросила:

— Ну, собачка, не поворачивайся.

Через несколько минут вернулся запыхавшийся Синицын.

— Лепик, след! — приказал он волкодаву.

Собака вскочила, уперла свой глаз в хозяина и вильнула хвостом. Генка поднес к ее носу свою руку и повторил:

— След!

Леопард отбежал от нас несколько шагов, остановился, уткнул морду в землю. Покрутился на одном месте и потом стрелой полетел в степь.

Только два раза он останавливался, делал смешные развороты и снова продолжал бежать к заданной цели.

— А мой флажок он найдет? — недоверчиво спросила Киреева, когда Леопард принес и положил у ног Синицына алый вымпел.

— Ну это уже неинтересно, — заметила Лена. — Давайте играть в слова.

— В какие слова?

— В обыкновенные. Я говорю первую букву. Сидящий за мной — вторую и так до конца. Кто говорит последнюю, тот и проигрывает.

— Наоборот, — попытался поправить Лену Синицын.

— Нет, не наоборот, а именно так, — стояла на своем Лена. — Ты можешь продолжать слово сколько тебе хочется, но если у тебя ничего не получается, значит, ты слабо подготовлен. Садитесь цепочкой. Только, чур, имена собственные, сказуемые, прилагательные, уменьшительные слова не считаются. Только существительные в единственном числе. Ну, начали. Я говорю «О».

Сидевший за ней Синицын, не раздумывая, сказал «Б» и хитро улыбнулся Лисицыну. Тот тоже не стал утруждать свою голову и сказал «О». Теперь надо было мне придумывать букву. Что можно поставить после «О»? Например «3» — обоз. Слово закончится и я проигрываю. Нет, меня это не устраивает, а если я загадаю оборону. И я произнес радостно букву «Р». Сидевшая за мной Киреева удивленно посмотрела на меня, потом лицо ее покрылось красной краской, и она еле слышно пролепетала:

— Какие-то слова нехорошие ты придумываешь.

— Какие слова?

— Ну которые ты придумал. Нет, что бы попроще, а то оборотень.

— Какой оборотень, чего ты выдумываешь.

— Да ты говори, — поторопила ее Лена.

— Я не хочу это слово говорить, — уперлась Света. — Давайте какое-нибудь другое слово, а про нечистую силу не надо…

— Ладно, — не стал больше испытывать я Светку. — Подскажу тебе, так и быть.

Я хотел уже назвать Киреевой целиком задуманное слово «оборона», но тут Лена заметила на грейдере машину и крикнула:

— Идет!

Мы повскакивали с мест. Но увидев, что машина идет со стороны заставы Грачева, я напомнил Лене: