Заставлю тебя полюбить (СИ)

Она лежала на просторном диване и задумчиво смотрела в окно — из него было видно, как краснело солнце. Жасмин любила эту комнату — здесь было минимум мебели. Окно во всю стену с видом на зеленые деревья, лежанки на полу для ее занятий йогой по утрам и место для медитаций, когда было тревожно.

Тревожно было часто. За эти годы на Сицилии мало, что поменялось. Остаются недруги. Потому что пришел и все изменил. Поменял все под себя, с их мнением не считаясь.

Поменять здесь все на хрен хотелось. Избавить от хаоса, который творился при моем уже покойном отце.

Только на моей стороне теперь большинство. С моим мнением приходиться считаться, потому что мое влияние пустило корни глубоко в землю. Зато у моих детей есть охрененный бассейн для плавания. У моей жены самый лучший дом. Который она заслуживает.

Долго Жасмин привыкала к старинной вилле. Ей было некомфортно в огромном пространстве с высокими потолками, но потом ничего, втянулась. Я кое-где отреставрировал комнаты, насколько позволял закон, но самый охрененный уют принесла сюда сама Жасмин. Просто ее присутствие здесь, на вилле.

— Какой ты у меня седой стал. Стареешь, — улыбается Жасмин.

— Зато ты у меня будешь вечно молодая. С молодым сердцем, — говорю серьезно.

— Увы, но этого не изменить. Мы проживем вместе столько, сколько оно нам позволит…

Я кивнул, хотя не был с этим согласен. Категорически.

Я все сделаю, чтобы ее сердце не ломалось. Оно мне нужно. Я всегда знал, что уйду из жизни первым.

Пару лет назад Жасмин сделали операцию. Я ту ночь запомнил так же, как ту ночь в Волгограде, в которую она рожала мне детей. Но все завершилось благополучно.

Солнце совсем село. Я поднял Жасмин на руки и унес на веранду. Здесь было слышно, как шумит вода у берега. Лето, жара, полураздетая Жасмин. Красивая она у меня.

— Мм… — прижимается, ластится.

— О чем задумалась, красивая?

— У тебя скоро День рождения — тридцать шесть лет исполняется! Ты забыл?

— Да мне все равно.

— А мне нет. Я думаю, что хочу подарить.

— Себя, — отвечаю серьезно.

Я улыбнулся в предвкушении и опустил Жасмин на кресло. Пледом накрыл.

— Не ломай голову, Жас, — велю ей, хватая за подбородок, — не до сюрпризов мне сейчас. Вот доживу до сорока, тогда и подаришь, что ты там задумала мне дарить.

— Разрешаешь?

— Разрешаю. Даже отметим это событие.

— Ну ладно… — вздохнула печально.

Жасмин уже дремала, взгляд — полусонный. Она всю ночь переживала за отлет детей, мы отправили их на пару месяцев погостить у Эльдара с матерью. Это обычная практика.

В свои почти шесть Эмиль с Ясмин обрели в России много друзей. Здесь с этим было сложнее, учитывая строго домашнее образование. Помимо базовых предметов я планировал нанять детям учителей трех языков — русского, итальянского и английского. Для начала.

Пока они будут учиться дома, мне так будет спокойнее.

— Как насчет джакузи? — спрашиваю вкрадчиво.

Но Жасмин уже не слышит меня. Дыхание ее выровнялось, а глаза беспокойно задергались.

Уснула.

Снова перенервничала. Но еще больше она нервничает, когда дети здесь.

И пока я не знал решения этой проблемы. Я знал, что здесь опасно. Знал, что не могу бросить все, свалить и подставить тех людей, которые перешли на мою сторону. Под мое крыло. Без меня им жизни не будет.

Но еще я знал, что без Жасмин я никуда. Никто не будет нужен — ни эти люди, ни тепло Сицилии.

Эти годы, проведенные на вилле с ней, были самыми охрененными.

Если рай существовал, то мы в нем жили.

Эпилог (часть вторая) —>

Эпилог. Часть вторая

Сорокалетие

— Вот и все. Ни одного черного волоса. Мой муж — седовласый, но безумно привлекательный мужчина!

— В расцвете сил, между прочим. Хочешь, докажу?

Жасмин лукаво улыбается и перебирает мои волосы. Мы лежали в джакузи. Утащил ее все-таки, имею право — у меня сегодня День рождения.

Целых сорок лет. Охренеть.

Жасмин все устроила по романтике. Откуда-то нашла лепестки разноцветных цветов и высыпала в ванну. А мне бы и просто ее тела хватило, вот и весь подарок.

За эти годы Жасмин повзрослела сильно. В моральном плане. Она занялась благотворительностью и охренеть как помогла мне нарастить влияние. Добро все любили. Если я казался злом, то Жасмин идеально дополняла меня идеями ее благотворительного фонда.

Проблем стало меньше. Дышалось легче. Тягости не исчезли полностью, но если как-то и можно было описать нашу жизнь сейчас, то я бы уверенно сказал: я перестал чувствовать себя гостем на своей земле.

— Вчера только доказал. И позавчера, — загибает жена пальцы и вдруг останавливается.

В ее голосе — появляется дрожь. Глаза слезятся. Я сразу это подмечаю.

Не знал, что такое существует.

Такая бешеная любовь.

— Жас? Чего случилось?

Я хмурюсь. Вглядываюсь в ее лицо.

Жасмин вынимает руки из воды, отбрасывает зелень с запястий. И тянется к полу. Достает что-то в полотенце — небольшой сверток, и протягивает мне.

— Я же обещала сюрприз. Ты разрешил. Помнишь? С сорокалетием тебя, Давид.

— Что это?! — спрашиваю сквозь зубы.

Потому что понимаю, что это.

Я, блядь, прекрасно понимаю, что это.