Заставлю вспомнить Русь...

   — Если великий князь будет прорываться в Днепр, помочь ему не составит особого труда. Надобно лишь заранее переправить за пороги оставленную с тобой ладейную дружину, и, когда княжьи суда начнут в устье бой, она нападёт на ромеев с тыла, оттянув на себя часть их сил. Порубежная стража на Днепре и в лимане начеку днём и ночью и без промедления известит тебя и главного воеводу о появлении нашего флота, поэтому вы сможете действовать без промедления. А вот помочь великому князю у Сурожского пролива нельзя никак: ни одного нашего боевого судна там нет, а ладейная дружина не в счёт. Во-первых, ей не поспеть к проливу раньше возможного боя, во-вторых, се не выпустят в море ромейские корабли в устье Днепра. Кстати, не входит ли в их задачу заодно прервать связь по воде между Русью и ладьями великого князя? — предположил Рогдай.

   — Может быть и такое, — согласилась Ольга, отметив про себя, что следует хорошенько запомнить эту мысль тысяцкого — возможно, она пригодится ей в разговоре с Игорем.

   — Но если против ромеев на море мы бессильны, то оказать помощь великому князю против степняков на суше в наших силах, — продолжал между тем Рогдай. — Весть о богатой добыче, захваченной русичами в Малой Азии, достигла не только царьградского и корсуньского торжищ, но и кочующих окрест Сурожского моря орд. Поэтому, когда войско великого князя, прорвись оно в Сурожское море с боем или войди в него беспрепятственно, высадится на сушу и двинется на Русь, на него неминуемо навалятся степняки. Но ежели в том месте, где великий князь станет покидать ладьи, его будет поджидать сильный русский отряд, степняки крепко подумают, прежде чем рискнут менять свои жизни на чужую добычу. Имеющейся сейчас при тебе, великая княгиня, конницы будет вполне достаточно, чтобы отбить у кочевников желание напасть на великого князя, с каким бы числом воинов ему ни пришлось оказаться на берегах Сурожского моря, а затем в Дикой степи, — уверенным тоном закончил Рогдай.

   — Но как узнать, где великий князь оставит ладьи и сойдёт на берег, чтобы тут же соединиться с ним? Иначе конная подмога понадобится лишь для того, чтобы свершить по Игорю и его воинству тризну.

   — Точное место высадки войск великого князя на сушу определить нельзя, но приблизительно рассчитать можно. Наилучший путь возвращения на Русь из Сурожского моря — вверх по Саркел-реке и потом караванной дорогой через Дикую степь на Киев. Но хазарские войска, собравшиеся у крепости Белая Вежа, вряд ли позволят великому князю плыть по Саркел-реке без согласия на то кагана, значит, этот путь отпадает. Остаётся другой: войти в одну из впадающих в Сурожское море судоходных рек и подняться по ней, насколько позволит глубина, возможно дальше в Дикую степь. И уже потом, расставшись с ладьями, направиться кратчайшей дорогой на Русь. Судоходных рек, истоки которых близко подступают к русскому порубежью, в Сурожское море впадает всего две, одной из них и воспользуется великий князь. Расположив конницу между устьями этих рек и выставив дозоры на прилегающем к ним морском побережье, можно поспеть на подмогу великому князю сразу, как только его передовые ладьи появятся у какой-либо из рек.

   — Непростое дело предстоит воеводе, что поведёт конницу на подмогу великому князю, — задумчиво произнесла Ольга, по-прежнему продолжая искоса наблюдать за Рогдаем. — Очень непростое. Зато и великий князь не оставит его за это без своей милости. Но кому из моих теперешних воевод можно поручить столь трудное и ответственное дело? Лишь главному воеводе Ярополку и тебе, Рогдаюшка. Но Ярополку нельзя отлучаться столь далече, ибо он вместе со мной в ответе за всю Русскую землю, а ты только что с дальней дороги и отправиться без отдыха к Сурожскому морю тебе не по силам. А жаль... Подоспей ты вовремя на подмогу к великому князю и сопроводи его живым до Киева, быть тебе, как твоему стародавнему другу Олегу, воеводой, опередив Микулу. Обязательно быть, уж я великого князя знаю, — уверенно заявила Ольга.

Она увидела, как нервно передёрнулось лицо тысяцкого, как прилила к его щекам кровь и блеснули глаза. Ольга понимала его чувства: Рогдай последним из трёх друзей стал тысяцким, и, если во время похода на Византию его друзья проявят ум и доблесть, коих у каждого из них было в избытке, Олег мог стать воеводой всей ладейной дружины, Микула — обычным воеводой, в то время как сам Рогдай, ничем не проявивший себя близ великой княгини, так и остался бы по-прежнему тысяцким. А он, потомок хана-кочевника, в чьих жилах продолжало течь изрядное количество его горячей степной крови, был крайне самолюбив! Эту черту его характера Ольга учла тоже, принимая решение оставить Рогдая в Киеве под своим началом.

   — Великая княгиня, когда требуется выступить с конницей к Сурожскому морю? — наконец дождалась Ольга вопроса тысяцкого.