Заставлю вспомнить Русь...

Кмет и его дружина — вот кто решит исход битвы между империей и русами. Но как узнать, что у Младана в голове, что носит он в сердце? Ведь только несмышлёные, наивные дети могут верить человеческим словам и улыбкам, истинное отношение человека к чему-либо познаётся лишь в его действиях. Поэтому необходимо заставить кмета как можно скорее совершить поступок, который бесповоротно и навсегда оттолкнёт его от русов, самым тесным образом и до конца свяжет с византийцами. Но что потребовать от Младана, дабы по согласию либо отказу можно было точно судить о его истинных намерениях?

Когда дежурный центурион ввёл в шатёр Фулнера, Василий уже знал, что ему надлежит делать.

   — Добрый день, ромей, — приветствовал спафария Фулнер, снимая с головы шлем и держа его на согнутой в локте руке. — Знаю, что ты не спал всю ночь и до сих пор даже не прилёг. Сейчас твой сотник чуть ли не силой оторвал меня от еды, поэтому мне кажется, наш разговор будет не из простых и приятных. Я не ошибся, спафарий?

Что ж, в проницательности и сообразительности варягу не откажешь, но ведь именно эти качества и заставляли Василия иметь с ним дело. Раз так, нечего терять драгоценное время.

   — Варяг, сейчас в горах находятся два отряда русов и враждебных империи болгар общим числом в двадцать пять центурий. В ладьях на море ещё не меньше таксиархии варваров. Русам удалось передать своих раненых и больных болгарам, так что теперь нам противостоят только их боеспособные воины, а цену им знаем мы оба. Моих легионеров вдвое больше, силы варваров к тому же разобщены, поэтому я не сомневаюсь в нашей победе. Но в горах недалеко от моря правит болгарский кмет Младан, давний друг русов и закоренелый враг империи. Через полтора-два дня под его знаменем может оказаться не меньше двадцати центурий дружинников, и только от кмета зависит, против кого они выступят: против нас или русов. От решения Младана будет зависеть очень и очень многое. Поэтому я должен знать о кмете и его планах всё, что только можно. Я хочу получить возможность в случае необходимости не только ответить болгарам ударом на удар, но и нанести его первым, чтобы уничтожить их прежде, чем они начнут действовать вместе с русами.

Даю тебе, варяг, две центурии отборных всадников, подчиняю десяток лучших акритов, проведших по нескольку лет на имперских границах в горах Македонии и Фракии. Ты обложишь замок кмета со всех сторон и будешь следить за каждым шагом Младана. Ты станешь перехватывать всех следующих к нему гонцов, на огне и дыбе узнавать, кто и зачем их к нему послал. Мне нужно, чтобы болгары ещё двое суток не тронулись с места... всего двое суток, за которые я постараюсь разделаться с русами на побережье и в море. — Дважды повторив самые важные для него слова, Василий пристально взглянул на викинга. — Как видишь, варяг, я верю тебе как самому себе и потому не скрываю ничего. Если выполнишь то, что я тебе сказал, получишь тысячу золотых монет и звание центуриона.

Предложение спафария, казалось, не удивило Фулнера, создавалось впечатление, что он ожидал услышать нечто подобное и был готов к этому.

— Ромей, ты действительно откровенен со мной. Это потому, что лишь мы с тобой по-настоящему желаем полной победы над русами. Тебе она нужна, чтобы вознестись выше, нежели ты сейчас есть. Небось давно мечтаешь о чине протоспафария и уже припас на грудь золотую цепь и сшил красно-зелёный наряд[42]? В случае неудачи твоё место займёт комес Пётр или стратиг Иоанн, которые давно о нём мечтают, отчего твоё поражение их устроит гораздо больше, чем победа. А я должен уничтожить русов и спасшихся с ними варягов потому, что только после этого смогу безбоязненно вернуться на родину... Вот почему, ромей, мы связаны с тобой одной верёвочкой и у нас не может быть друг от друга тайн. А звание центуриона мне не нужно, поскольку я хочу навсегда остаться свободным викингом, а не превратиться в подневольного солдата чужой мне империи. Если ты желаешь щедро наградить меня, удвой число обещанных монет.

— Хорошо, ты получишь две тысячи монет, — согласился Василий, ещё раз отметив про себя практичность Фулнера. — Конные центурии уже ждут тебя, их командирам приказано беспрекословно тебе подчиняться. С тобой поскачет и один болгарин, который должен передать кмету Младану мою грамоту. Защитишь его в дороге от русов, а на обратном пути из замка проводишь до наших передовых постов на перевалах. Ступай, и да помогут тебе боги викингов.

7

Варда понимал, что дежурный центурион не стал бы тревожить его ночью по пустякам, тем не менее не мог скрыть своего недовольства неожиданной побудкой.

   —  В чём дело? — раздражённо спросил он. — Или ты утратил разницу между днём и ночью?

   —  Патрикий, на встрече с тобой настаивает монах. Клянётся всем святым, что встреча крайне важна не столько для него, сколько для тебя. Уверяет, что имеет такие сведения о русах, о которых ты и не догадываешься. Если бы не это заявление, я ни за что не посмел бы прервать твой сон.

   —  Кто этот монах? Откуда и когда прибыл?