Заставлю вспомнить Русь...

   — Но ни один умный и дальновидный владыка не живёт только сегодняшним днём, он обязательно заглядывает в завтрашний. Возможно, и ромейский император прислал свои корабли, чтобы, закрепившись на Днепре, начать воевать Русь при первом удобном для этого случае.

   — Закрепиться на Днепре? — удивился Григорий. — Да откуда у империи для этого силы? Посмотри на Климаты, самую восточную фему Нового Рима, соседку Руси. Она существует уже несколько столетий, некогда по праву именовалась оплотом империи на диком Востоке, а ныне едва может противиться напору хазар. Зачем Византии закрепляться на чужой земле, если она с трудом удерживает свою.

   — Но, может, ромеи и задумали построить крепость на Днепре, поблизости от Корсуньской земли, чтобы помогать ей? — не сдавалась Ольга. — Императоры Нового Рима хитры и коварны, от них можно ожидать любой каверзы.

Нахмурившись, Григорий внимательно посмотрел на Ольгу, потёр переносицу, что обычно свидетельствовало о его волнении.

   — Кажется, я только сейчас смог понять, зачем тебе понадобился разговор со мной, — проговорил он, не спуская с Ольги глаз. — Ты слишком умна, чтобы не знать, что никакой опасности для Руси несколько византийских кораблей не представляют, а предположение о постройке на Днепре имперской крепости не имеет под собой оснований. Значит, тебе необходимо убедить кого-то, и ты, нуждаясь в доказательствах, надеешься получить их от меня. Увы, я их не имею. Однако из этого вовсе не следует, что они не могут появиться в ходе нашей дальнейшей беседы, — многозначительно добавил Григорий. — Но для этого, великая княгиня, тебе нужно быть со мной откровеннее, чем ты была до сих пор сегодня.

   — Буду, — жёстко заявила Ольга. — Жизнь заставляет меня принять христианство, и свершить это я должна прежде, чем Руси достигнет возможная весть о гибели Игоря. Чем это мне грозит, мы недавно обсуждали. Однако для отречения от старых богов у великой княгини должны быть причины... веские причины, — поправилась Ольга, — и сейчас они существуют. Это те ромейские корабли, что обосновались в устье Днепра и о которых мы с тобой говорим.

   — Прости, но я не вижу между этими событиями никакой связи, — чистосердечно признался Григорий.

   — Её действительно нет, — невозмутимо произнесла Ольга. — Однако она обязательно должна появиться в ходе нашего дальнейшего разговора. — Ольга усмехнулась. — Разве не ты только что высказал эту разумную мысль?

   — Да, я сказал об этом. Но чтобы доказать то, чего на самом деле не существует, нужно опираться на подобие фактов и на видимость событий, которые при умелом объединении дадут в совокупности необходимую картину. Как я догадываюсь, ты намерена оправдать разрыв с язычеством угрозой, которая якобы исходит от приплывших к Днепру византийских кораблей. А поскольку она в действительности отсутствует, её следует придумать. Так?

   — Так. Но гонец-порубежник и ты доказали, что неполный десяток ромейских кораблей ни при каких условиях не может угрожать Руси. Значит, кораблей должно быть столько, чтобы самый недоверчивый воевода, услышав их число, не усомнился, что если не над Русью, то над Киевом нависла смертельная опасность. Её зримое подтверждение — уже стоящие в устье Днепра вражеские корабли, которые всего лишь ничтожная часть тех сил, что следуют на Русь за ними.

   — Придать правдоподобность сему вымыслу должен я, — сказал Григорий. — Представь, это не так трудно сделать. Среди моей паствы немало уважаемых в Киеве купцов, которые явятся к тебе, великая княгиня, и в чьём угодно присутствии сообщат, что либо видели сами, либо слышали от верных друзей-иноземцев, приплывших на киевское торжище, о появлении в море сильного византийского флота, держащего курс к Днепру. А один из иноземцев, прибывший из Болгарии, добавит, что на Дунае собирается многочисленное византийское войско, которое, как ему проговорился в доверительной беседе знакомый имперский военачальник, собирается двинуться на Русь по сухопутью. Повторяю, создать видимость угрозы для Руси мне не составило бы труда, если бы не одно «но»...

   — Что это за «но»? — насторожилась Ольга.

   — Ты сейчас крайне редко наведываешься в город, предпочитая бывать за его стенами, поэтому не знаешь, что творится в Киеве после известия о поражении Игорева воинства. Жрецы подстрекают горожан к отмщению за пролитую русскую кровь, натравливают чёрный люд на киевских христиан, прежде всего на своих и иноземных купцов, надеясь, что часть их денег и товаров достанется им как дары горожан богам. Город уже бурлит, а что случится, если вдобавок к сожжению русского флота византийцы вознамерятся вторгнуться на Русь и предпринять поход на её стольный град? Что в таком случае будет со мной и моей паствой? Останется ли что-нибудь от наших храмов и других святынь? Да и уцелеешь ли в общехристианском погроме ты сама, новоявленная христианка, принявшая веру врагов, разгромивших войско твоего мужа и, возможно, лишивших его жизни. Ты думала об этом? — строго спросил Григорий.