Застеколье

– Здравствуй, сударыня! – поприветствовал я. Хотел поинтересоваться – как звать, но вспомнил, что у русалок имен нет. А коли и есть, людям не сообщат.

– Короче так, – с ходу приступила барышня к делу. – Забирай своего парня обратно.

– Какого парня? – спросил я, но потом до меня дошло – Артем! Тот самый, сексуально озабоченный юнец, которого я «сплавил» русалкам. – С чего это?

– Спасибо, Олег Васильич, за подарок, но он, как бы тебе сказать… – совсем по–человечески почесала русалка затылок, – ни на что уже не годен. Мы уж его и так и этак… И, корешками кормили и, настойкой из бурых водорослей поили… Первое время помогало, а щас… Фи, сплошное разочарование. Кому он теперь нужен? Хотели сомам скормить, но батюшка сказал – верните, грит, мальца Олегу Васильичу. Убьете парня, а он обидится.

– Кто, обидится? – не понял я. – Малец?

– Ну, ты обидишься, понятно дело. Мальцу–то чего обижаться, коли его сомы съедят? – махнула русалка рукой, а потом, вложив два пальца в рот, свистнула так, что мы с Васькой схватились за уши.

Из камышей вышли еще две гидродевушки, держа под руки Артемку. Парень, подняв глаза мученика, прошептал:

– Олег… Васильич… Заберите меня отсюдова… Или сами убейте…

Когда русалки отпустили парня, он рухнул к нашим ногам, как сноп соломы.

– Что ж вы такое с ним сделали–то? – в недоумении поинтересовался Васька, присаживаясь на корточки перед Артемом.

– Пошли с нами, белобрысый, расскажем… – призывно склонила голову одна из барышень и эротично облизала языком губы.

– И, покажем! – вторая уже подхватила под ручку моего заместителя.

– Васька… братан… не вздумай… – еле слышно прошептал Артем. – Они тебя каждый день по десять раз… или… чаще…

– Девушки, спасибо, до свидания! – забеспокоился я, отбирая у девчонок Василия, который, кажется, уже готов был идти вместе с ними.

– Да ладно, пошутили мы, – усмехнулись барышни.

Зашли в воду и, без всякого шума и всплеска ушли.

– Видишь, Васенька, к чему приводит любовь? – кивнул я на тело Артема.

– М–да, а помнится, он все до девок рвался, – задумчиво обронил Василий. – Похоже, сбылась мечта идиота…

– Ага, – кивнул я, поднимая Артемку: – Ну, пошли, озабоченный ты наш.

Ночью проснулся от шума – хлопали двери, кто–то ходил, громко топая ногами, об пол стукались какие–то тяжелые предметы. Впечатление – не то, война началась, не то,перетаскивают мебель. Я вскочил, вытащил из кобуры АПС – по башке можно стукнуть. Вылетел, как был, в одних трусах и, обалдел.

В комнату, которую я считал своим домашним кабинетом, заносили мебель. Ну, не саму мебель, а комплектующие, из которых ее предстояло собрать. Как сейчас принято говорить «модули». (Словно, не книжные шкафы собираем, а космический корабль.) Но грузчиками были не мускулистые парни в комбезах и не тощие студенты в трениках (сам когда–то вагоны разгружал!), а малорослые дедки, волосатые с головы до пяток. Ими руководил домовой, которого мы прозвали Цитадельным…

– Князь, спать иди, – буркнул Цитадельный вместо приветствия и отвернулся.

– Ты чего не спишь? – вышла вслед за мной Машка, кутаясь в одеяло.

– А… – только и сумел я ответить, показав на домовых, которые «тягали» упаковки.

– Ну… – зевнула жена и потянула меня обратно – Пошли спать, нечего доброжилов смущать.

Заснешь тут! Неужели, домовые у нас в роли «хозобслуги»? Ворочаясь с боку на бок, спросил:

– Маш, а почему они грузчиками работают?

– А где я других возьму? Ничего, не переломятся. Главное – правильно задачу поставить… И вообще – пусть при деле будут, – отозвалась жена и заснула. Машке весь вечер пришлось возиться с Артемом – делать уколы, ставить капельницы. Предварительный диагноз – начальная степень дистрофии. М–да, получил парень все, чего хотел. Но зато и врачам есть занятие.

Решив, что завтра расспрошу подробней, заснул –сказывалась бессонная ночь и усталость двух дней, перенасыщенных приключениями.

Утром проснулся от вкусного запаха. Не иначе – пекут блины или оладьи! Встал, умылся, почистил зубы и вышел на кухню.

– Проснулся? – улыбнулась Машка, переворачивая очередную оладью. Вроде, не так уж давно мы с Машкой и знакомы, а вот, поди ж ты, моя «застекольная» супруга уже знает пристрастия.

Я уминал оладушки со сметаной, запивая их крепким и сладким чаем. Рыжая сидела напротив, подперев рукой подбородок…

– А сама–то чего? – спохватился я.

Машка погладила круглый живот и неопределенно мотнула головой – не то, сыта, не то – нельзя мучного. Ну, она женщина, да еще и врач, ей виднее.

– По дочке скучаешь? – поинтересовалась Машка.

– Скучаю, – не стал я кривить душой. – Я ведь говорил, что несколько месяцев ее не видел.

– А по жене? – неожиданно спросила она, а я поперхнулся. Словно – в лоб получил.

– Маш, мы же с тобой об этом уже говорили. Не ты ли меня убеждала, что жена – там, а ты – здесь? Неужели ревнуешь?

Она улыбнулась. Но улыбка вышла кривой… Немного помолчала.

– Знаешь, я тоже так думала, поначалу… Теперь – не знаю. Ты сегодня уйдешь, решишь свои дела с Унгерном, апотом поедешь к ней.

– Маш, у меня там дочь, школу заканчивает.