Застеколье

Это мне–то тридцать? Я хоть и не женщина, но услышать такое в сорок пять – вельми приятно. Видимо, поэтому рука, уже нащупавшая в кармане «сотку», сама– собой вытащила тысячную купюру.

– Хватит? – поинтересовался я.

– Э–э–э, – вытаращился одноклассник, уже протянувший руку, но замерший, узревши купюру.

– Ты чё, издеваешься, да? – прошипела «дама».

– Почему? – искренне удивился я.

– Из банка приколов? Чё, совсем нас за лохов держишь?

Я осмотрел купюру. Вроде – бумажка как бумажка. Пожал плечами и начал убирать в карман.

– Ну, хозяин–барин.

Видимо, мои потенциальные собутыльники тоже увидели, что бумажка вполне «ликвидная».

– Э, ты погоди, – почти сердечно сказал экс–одноклассник, пытаясь перехватить мою руку, за что заработал плюху от напарницы.

– Ты чё, совсем дурак? – опять прошипела дама. – Увидят, скажут – грабеж! Открытое хищение чужого имущества! Тебя мало метелили?

– Бери, – сунул я купюру в заскорузлую руку. – У меня меньше нет. Вы чего такие недоверчивые?

– Да вон, этот пендюк в прошлый раз сотку отксераченную взял, пошел за «трояром», а его ментам сдали. Типа – фальшивомонетчик х..в. Неделю мурыжили, выясняли, не он ли стошки печатает, – охотно сообщила дама, отбирая «штуку», но все–таки осмотрела ее на просвет. Изучила водяные знаки, пощупала метки для слабовидящих и, довольно крякнула, признав подлинность.

– Это же, сколько будет? – зашевелил губами лысый, а «дама», поморщившись, с математической точностью сообщила:

– Тридцать два фанфурика, если по тридцатке, да еще на закусь останется.

Точность, с которой дама «выдала» результат, заставил меня вспомнить и ее имя, и кто такая. Майка… Самая умная девочка в школе. Контрольные и олимпиады делала на «раз–два–три». Вот, поди же ты, как жизнь распорядилась.

– Так ты чей будешь–то? Вовкин или Витькин? – поинтересовался лысый.

– Не, не Витькин, – авторитетно заявила дама. – У Витьки две девки. Значит – Вовкин.

– Не Вовкин, – покачал головой одноклассник. – Вовкина очки носит. И не Галькин – я их знаю.

Вона как. Знают моих братьев–сестре и племянниц с племянницами.

– Я из двоюродных, из Питера, – отмахнулся я. – Но, говорят, похож на дядю Олега.

– А… Бывает… – закивали оба «синяка», а потом, потеряв ко мне интерес, сорвались с места и убежали.

Может, зря я им дал столько денег? Обопьются же. Ну да, это их выбор. А вообще, счастливые люди. Никаких тебе забот со спасением мира и Вселенной. Уверен, предложи я им бросить пить (что–то мне подсказывало, что я мог бы их «закодировать») – отказались бы.

Интересно, когда я стал выглядеть на тридцать лет? Не зелье ли цвергов поспособствовало. Не поленившись, дошел до ближайшей палатки, купил там зеркальце и принялся рассматривать свою физиономию. А ведь и точно, по сравнению с тем, что недавно показывало зеркало, изменения налицо. Или, на лице. Куда–то девалась «линия скорби», разгладились морщины на лбу, набухшие веки. Поначалу, я обрадовался, но потом до меня дошло… И куда я, такой моложавый? Вспомнились вдруг проблемы Марии, от которой ушел муж, обнаруживший, что жена не стареет. Еще немного и я буду выглядеть ровесником дочери. Мне оно надо?

– Вологда! Ярославль! Череповец! – завопили вдруг рядом. От неожиданности, я вздрогнул, но понял, что это орет местный таксист. Кстати.

– А как насчет Москвы? – поинтересовался я.

– Десять штук, – не моргнув глазом, сказал таксист. – Поехали.

Уже сидя в машине, подумал, что десять штук – дороговато, сошлись бы и на восьми. Если бы поездом, так и вообще бы за полторы доехал. А пешком, так и вовсе бесплатно.

Глава 22

И вечный бой…

Совещание было такого уровня, что нас с Унгерном на него не допустили. Другое дело, что решение принималось позже, когда в кабинете осталось лишь четыре человека: Президент, Директор (именно, с большой буквы), генерал–майор Унгерн и майор Кустов. Допрежь, мы с генералом, тихонько сидели неподалеку и наблюдали за совещанием, благо, аппаратура работала исправно, а онлайн-трансляция ничуть не хуже оригинала. Узнал много интересного для себя. Оказывается, пока я мнил себя пупом Земли и единственным спасителем Отечества, генерал успел вскрыть такой гадюшник, что мама не горюй! И многие вещи получили вполне логичное объяснение. Хотя… О чем–то я уже знал, о чем–то просто догадывался. Ну, чего странного в желании иностранных разведок получить доступ к Застеколью? А цверги, пытавшиеся наладить контакты с Западом, благо, им было что предложить? Увы, к единому мнению министры не пришли. Пожимали плечами и посматривали на Президента. Ну, как всегда... Стало быть, решение примет Он, а отдуваться исполнителям. То есть – нам.

– Олег Васильевич, – обратился ко мне Президент. – Что скажете? Требуется силовое решение?

– Так точно! – доложил я по–военному и встал, чем вызвал улыбку на лицах давних коллег.

– Сидите, – махнул рукой Президент. Уточнил: – Как я понимаю, вы за уничтожение цвергов? – Я кивнул, а Он посмотрел на Унгерна. – Виктор Витальевич?