Застенчивая Энн

Доминик рассказал виноделам о проекте, и они с радостью согласились принять в нем участие. Фотограф чувствовал себя полностью в своей тарелке, к нему вернулось давно забытое ощущение ожившей камеры. Он не помнил, что снимает Энн, настолько его поглотил сам процесс.

Молодая женщина тоже давно не чувствовала себя такой раскованной. Обычно ее смущало, что фотографы-мужчины с нескрываемым вожделением разглядывают ее фигуру и постоянно отпускают скользкие шуточки. Доминик же думал только о красоте, и его увлеченность заражала окружающих. Модели-добровольцы беспрекословно подчинялись его указаниям, ничем не выказывая недовольства.

Часа через три фотосессия закончилась. Закрыв объектив фотоаппарата, Доминик словно захлопнул створки раковины – на лицо его вернулось обычное настороженное выражение. Но теперь Энн знала, какой он на самом деле.

– Дольше спасибо, дорогие друзья, вы отлично поработали, – сказала она, обращаясь к виноделам. – Запишите мне в книжку ваши имена, и, как только каталог будет готов, каждому вышлют экземпляр. Уверена, один из сегодняшних снимков попадет на обложку.

Энн переоделась и вышла на улицу. Доминик и Эдмон уже ждали ее. Фотограф не терял времени даром и сделал несколько панорамных изображений гор.

– Солнце в объектив светит, – мрачно произнес он. – Сейчас снять виноградники не получится.

– Нет проблем, – прогудел Эдмон Ладюри. – Хотите подождать подходящего освещения – милости просим. Обедом я вас накормлю. Или приезжайте в другой раз, в любое время. А еще лучше загляните как-нибудь с Бернаром, когда закончите работу. Я не очень-то часто вижусь с собственным сыном.

Доминик обернулся к Энн.

– Решать тебе, шеф. Ты же отвечаешь за проект. Нужное освещение будет только к вечеру.

Она задумалась и взглянула на часы: уже больше часа. Николь ждет их в офисе. К тому же на сегодня наснимали достаточно. Да и хозяина отвлекать неудобно.

– Думаю, это знак. Надо ехать в Перпиньян. Спасибо, месье Эдмон, надеюсь, как-нибудь навестим вас еще раз.

Мужчины пожали друг другу руки, Энн и старый Ладюри расцеловались на прощание. Доминик забрал снаряжение, и они пошли к машине. Вдруг молодая женщина замерла на месте.

– Доминик, – прошептала она.

Тот уже обошел кабину и открыл дверцу с водительской стороны.

– Что?

– Ты не видишь?

– Что там?

– Платья, которые украли из моего номера. Доминик проследил за ее взглядом. Так и есть – платья в чехлах висели на зеркале с противоположной стороны кабины. Доминик быстро огляделся по сторонам. Никого подозрительного. Только Эдмон Ладюри шел к заднему крыльцу хозяйского дома.

– Залезай в кабину! – скомандовал он. Потом надо будет послать сюда кого-нибудь из полиции, пускай поспрашивают. А сейчас ему больше всего хотелось увезти Энн подальше. Он винил себя, что так увлекся съемкой и упустил злоумышленника. Ему поручили охранять эту женщину, а он тут грезит «высоким искусством», как будто жизнь и безопасность человека не важнее каких-то красивых картинок!

Доминик снял платья с зеркала и, внимательно осмотрев их, сунул в машину.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Энн. – Зачем кому-то нужно меня запугивать?

– Еще не знаю. Но не намерен ждать, пока тебя действительно запугают.

– Послушай, Доминик, не поддавайся панике. Я не допущу, чтобы он, она или они помешали нашей работе. Этот проект для меня очень важен, и я не хочу его потерять. Тебе не кажется, что теперь дело на самом деле касается нас? Не пора ли тебе принять участие? – Она пустила в ход все свое обаяние и риторические навыки. – Ты же бывший полицейский, Кен! Как бы ты поступил, если бы сам вел расследование? Ты можешь поймать злодея?

– Не уверен, но могу попробовать. Закрой дверцу и сиди здесь, пока я поговорю с месье Эдмоном.

– Ну нет, одна я не останусь!

Они подошли к дому и постучали. Хозяин сам открыл им дверь.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Нечто не слишком приятное, – ответил Доминик. – Нельзя ли узнать, ходил ли кто-нибудь вокруг нашей машины?

– Если кто и видел, то только Виктор, – сообщил месье Эдмон. – Надо у него спросить.

Они направились к будке у ворот, но там никого не оказалось. Впрочем, уже через несколько секунд подъехал молодой охранник на мотоцикле.

– Странные дела, месье Эдмон! – закричал он, затормозив и приглушив двигатель. – Я увидел там, впереди, белый фургон. Он стоял, и я решил подъехать посмотреть, в чем дело. Но как только приблизился, тот сразу уехал.

Доминик нахмурился.

– У фургона капот был загрунтован? – спросил он.

– Ага. Вы знаете, кто это был?

– Нет. Значит, они поехали к шоссе, да?

– Именно. Но их уже не догнать. Они быстро покатили. Обычно здесь часто останавливаются, чтобы фотографировать, так что я не особо дергался. Заволновался только, когда кто-то прошмыгнул между посадками и вскочил в фургон. Почти сразу же они и рванули.

– Мужчина или женщина?

– Сложно сказать. Наверное, все-таки мужчина. Впрочем, могла быть и высокая женщина в кепке.