«Застенчивый» спасатель

Я захлопнул варежку. Эдик уставился на меня. Это новость! У меня есть кто-то, с кем я помолвлен?! Генри, пока мы оба стояли в остолбенении, кивнул нам:

– Приятно познакомиться, Клим.

Он ушел в другой конец бассейна, оставив своих новых коллег переваривать неординарную информацию.

Спустя минуту Эдик толкнул меня в плечо:

– Клим… А, Клим… Так у тебя там была девушка?!

Глава 28

За первый день Эдька успел разнести по нашему небольшому коллективу, что у меня был роман во время отдыха. Девушка быстро стала невестой, ведь где-то дома у меня должно быть кольцо. Теперь все думают, что я ее скрываю. А что, если я и сам не знаю, кто она? Если бы знал, если бы был влюблен, не уехал бы, наверное, просто так?

На обеде ко мне подошел Аркадий Павлович. Мы всегда ели в столовой при бассейне, здесь дешево и кормят так хорошо, что с округи слетаются клерки и прочие офисные работники, напрочь позабыв про свои бизнес-ланчи в модных ресторанах.

«Дед Мороз» подошел к моему столику со своим подносом. Сегодня на обед котлеты и гречневая каша. Курочкин не забыл про компот. Даже про мой. Я утонул в своих мыслях и не взял напиток, когда был у стойки. Аркадий Павлович поставил стакан передо мной:

– Держи.

Я поблагодарил с набитым ртом. Спешил почему-то, хотя у меня на обед и отдых есть целый час.

– Шпасибо.

– Я присяду?

– Угу.

Курочкин, как истинный аристократ, развернул салфетку и положил ее себе на колени. Мои брови съехались на переносице. Этот жест промелькнул короткой вспышкой в моей башке. Как будто я что-то чуть было не вспомнил, но в ту же секунду напрочь забыл. Покачал головой сам себе – не помню, так не помню. Продолжил поглощать калории.

– Как работается? – спросил наш «дед».

– Нормально. Даже хорошо, так рад всех видеть.

– И даже по поводу работы спасателя не переживаешь?

– Нет, соскучился.

– Не успел вернуться, о тебе уже все говорят. Ну, рассказывай, кого ты там от нас прячешь?

Повел плечами.

– Никого.

– Грачев, мне-то можешь не рассказывать. Что за тайны мадридского двора? Как будто мы ее съедим все. Когда свадьба-то?

– Какая свадьба? Я не понимаю, с чего вы взяли.

– Ой, Грачев! Все секреты какие-то. Ладно, шут с тобой. Надоест прятаться – сам покажешь. Ты лучше скажи, как ваш новенький? Не подрались еще? Парень с характером.

– А что, он уже с кем-то успел…

– Бабы наши на него набросились, знакомиться повадились. Все как одна в купальники переодеваться и давай вдоль бассейна ходить. Ишь, модели. Так он, говорят, не посмотрел ни на одну.

– Что, даже на Машу?

– Даже на Машу, а уж как она извивалась вся. Кстати. Слышал, что со Светой случилось? Со Светланой Приходько?

Кивнул, засунул в рот ложку теплой каши.

– Отравилась. Сегодня после работы, если успею, поеду ее навестить. Витька сказал, она уже дома.

– Навести, навести. А про невесту ту лучше всем расскажи, нечего из этого тайны делать. Мы твоя семья, в конце концов.

Про невесту рассказать. Хотел бы я и сам знать, что это за невеста. Но хоть убей, не помню никого. Придумал! На пальце новичка такой же перстень. Может быть, если я узнаю, где такие продаются, вспомню хоть что-то? А вдруг, я просто купил, потому что понравилось? Нет. Этот вариант совсем отпадает. Я не покупаю украшения. Вообще. Это женское удовольствие. У меня даже татуировок нет.

За время всего дня возможности поговорить так и не представилось. После лета народ хлынул в бассейн. Целый день толкотня. Потом я уходил, после меня пошел новенький – так и не перекинулись словом. В шесть отпросился Эдик. Он подбежал ко мне с виноватым видом:

– Клим, отпусти меня пораньше! Я здесь все лето отсидел, как приклеенный. Ну, отпусти хоть на два часика?

– Черт с тобой, – по-отечески потрепал его по рыжей куцей голове, – иди.

В момент, когда положил руку на голову младшего подопечного, седьмым чувством понял, что на меня кто-то пристально смотрит. Поднял глаза. Точно. С другого конца бассейна за мной тяжело наблюдали сиреневые глаза новенького. Что ему надо? Тоже домой хочет раньше времени?

– До завтра! – крикнул мне Эдик, радостно испаряясь с рабочего места.

– Не поскользнись, – расхохотался я ему вдогонку.

Все же я рад вернуться. На юге было хорошо. Но после больницы внутри поселилось чувство тревоги. С каждым днем оно только нарастало. Пока меня осматривали врачи, полицейские давили и давили, выжимая из меня воспоминания последних дней, которых не было. И до сих пор. Я так и не понял, что же такое забыл. Спасибо, дали уехать. Все закончилось. Мне больше не надо что-то вспоминать.

Посетители бассейна разошлись к восьми вечера. Без пяти появилась Татьяна Ивановна с ведром и щеткой. Я подошел к новенькому.

– Еще две минуты и по домам? – спросил его по-дружески.

Мой взгляд постоянно приковывал перстень на его пальце. Он стал загадкой и для меня самого. Интересно, почему так сильно стучит сердце? Как будто я галлон кофе вылакал?

– Да, – ответил он коротко.

Совсем нелюдимый.

– Слушай, Генри…

Я на мгновение замолк. Новенький, как только услышал от меня свое имя, как-то так напрягся и подозрительно посмотрел на меня. Затем снова отвел взгляд сиреневых глаз.