Застенок

Платой за фальшивую любознательность стала с трудом отбитая атака племянника. Неожиданно резво и настойчиво Миша принялся агитировать сослуживца. С горящими глазами и энергичным жестами он косноязычно уверял, что братство Свидетелей – это классная туса и полный отпад, убеждая составить ему компанию в ближайшую субботу. Роман вежливо, но твердо отказался, сославшись на то, что давно является членом другого братства – общества «Красных дьяволят, или Свидетелей Лунной тьмы», а конкурентами интересуется из политических соображений. Миша, скривив губы, заявил, что никогда не слышал о таком обществе. Роман в ответ снисходительно похлопал его по плечу и сказал, что «Красные дьяволята» о своем существовании особо не распространяются, предпочитая свету тьму, а известности – неведение. Миша понимающе кивнул, польщенный доверием, и убрался восвояси.

Громада киноцентра с далеко выдающимся вперед козырьком крыши возвышалась величаво и с почти царственной помпезностью. На обширной площади, выложенной серой плиткой, толпился народ. Роман быстро нашел, что хотел, благодаря громко прозвучавшим поблизости знакомым словам, почти паролю. Выражение «Вечный жид» повторилось в разных контекстах несколько раз, и Романа повлекло, как магнитом.

Он подошел ближе и увидел плакат, выполненный по всем правилам рекламного искусства. Большую его часть занимало лицо мужчины, открыто и доверчиво смотрящего на мир. Темные вьющиеся волосы, загорелая кожа, тонкий нос, ямочка на подбородке и ярко-серые глаза брата Кирилла – все это должно было привлекать на проповеди немалое число поклонниц.

Вниманию мужского контингента предлагалось изображение женщины – отдаленное в перспективе, в полный рост, чуть в стороне от мужского лица. Сестра Мария была одета в длинный белый балахон, почти саван, босая и простоволосая – длинные пряди спускались ниже спины, руки простерты к зрителю, взгляд гарантирует райское блаженство уже на этом свете. Но при этом – ничего разнузданного, только молитвенный экстаз во взоре пламенеющем, что могло бы вызвать неуместные мысли о хорошей профессиональной подготовке в области актерско-женского искусства, но все-таки не вызывало.

Романа заинтересовало другое. Он жадно прислушивался к беседе, которую вели рядом с афишей два подвыпивших парня. Оба держали в каждой руке по бутылке пива, отхлебывая периодически то из одной, то из другой.

– …А я тебе говорю – он и есть Вечный жид.

– А баба кто? Вечная жидуха?…

– Бабы не бывают вечные. Их хватает месяца на три самое большее.

– Ну… бывает, что на них вроде женятся. Ну там… любовь до гроба, трали-вали. Жили они счастливо и…

– …зажмурились в один день. Этими сказками меня бабка в детстве на ночь пугала.

– Зачем?

– Чтоб лучше спал. А баба эта секретарша его, с интим-услугами.

– А ничего телка.

– Дорого стоит.

– Так она же монашка?

– Ха! Ты еще скажи, что она целка. Да она обтерханная, как целая рота шлюх.

– Слышь, Сань, а я чего-то не вставлю никак – че у них там за конец света? Это как в кино, что ли?

– Ну. Только спецэффектов меньше. И не так круто. И без билетов. Приходи и смотри.

– Так чего смотреть-то?

– Ну, как они Вечного жида делать будут. Сначала раком поставят, потом ломать начнут, чтоб отбить ему охоту вечно жить.

– Так ты же сам сказал: Вечный жид – вот этот, на рекламе. А он у них за начальника.

– Да это прикол такой. Ну как раньше царей убивали, когда они не могли уже править, а на их место других сажали.

– А почему этот уже не может?

– А я откуда знаю. Ну, просто не может.

– А-а! Так он импотент. Я понял. Главный не он, а баба. А на кой ей импотент, ей, конечно, другой Вечный жид нужен.

– Вечных жидов скоро резать начнут.

– Почему?

– По качану. Слышал: «Бей жидов – спасай Россию»?

– Так это когда было! В прошлом веке.

– В этом тоже скоро будет. Доиграются они со своим концом света.

– А ты откуда знаешь?

– У меня братан в «Союз русских патриотов» записался. Говорит, вечным жидам кровь пускать – это… как это… божеское… богослужебное… богоугодное дело. Чтобы они не делали из России конец света.

– А-а!

– Ладно, пошли. Там уже ждут, наверно.

Пареньки оставили батарею из четырех пустых бутылок у тумбы с плакатом и зашагали прочь, нетрезво вальсируя на ходу. Батарея моментально подверглась нападению шустрой бабульки, ловко оприходовавшей стеклотару. Роман озабоченно переваривал свежую информацию. Однако он не без основания подозревал, что в благих вестях братства многострадальному Вечному жиду отводилась несколько иная роль, чем предполагали любители двуручного пива. Плакат обещал начало проповеди через пятьдесят минут.

В просторном фойе киноцентра возле двух лотков шла бойкая купля-продажа. Два человека в одинаковых одеждах – синих, свободного покроя штанах и рубахах и коричневых жилетках – торговали кассетами, компакт-дисками, позолоченными крестами размером с ладонь. Роман купил у них билет на проповедь и занял место в заднем ряду.