Застолье с визирями

Праздничное новогоднее настроение не покидало маленький домик на окраине Алматы. Болат с Ботагоз были нарасхват в домах друзей, поэтому они вдвоем уезжали по гостям, а дети оставались с бабушкой и Дулатом. Болат по утрам отсыпался от обильных возлияний со старыми друзьями, а днем с Ботагоз они снова собирались в гости. Дулат же водил маму и племянников по торгово-развлекательным центрам, по досуговым заведениям. Счастливая Мухлиса замечала, что ее младший сын не хочет, чтобы она себя утруждала себя домашней стряпней, поэтому прогулки растягивались на весь день и проходили от одного ресторана до другого. И дома они, уставшие, но довольные от гуляний и впечатлений, долго пили чай со сладостями и разговаривали.

Утром пятого января стали собираться в дорогу старший сын с семьей. У Дулата же был отпуск аж до десятого января, поэтому он просто наблюдал за приготовлениями, постоянно следя за новостями в телефоне.

– А вы никуда не улетите, – ошарашенно произнес младший.

Тревожное и напряженное безмолвие охватило дом, неумолкающий до этого дня. Раз за разом перечитывая тревожные новости на телефонах, большая семья оглядывала друг друга.

– Хаос, – лаконично заключил Болат, связавшийся с акиматовскими сотрудниками и ответственными работниками с места своей работы.

– Хаос, – еще раз повторил он, – по всей стране.

Растерянность охватила обоих мужчин и молодую женщину. Только мать, выросшая в ауле, прошедшая дефицит при Союзе и зарождение капитализма после его развала, знала из жизненного опыта, что нужно всегда надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Поэтому она стала отдавать распоряжение сыновьям.

– Продукты. Все, что можно купите. Воды.

– Лекарства?

– Не надо, слава Богу, еще при пандемии всего набрала. В город не выезжайте, здесь в районе возьмите.

Машина, выехав на центральную улицу поселка, недавно присоединённого к городу, набрала скорость по направлению к мегаполису.

– Э, ты что? Мама же сказала, не выезжать, – обеспокоенно сказал Дулат.

– Мама сказала, мама сказала, – передразнил младшего Болат.

– Ну так опасно. Ты же видел видео, что творится на улицах.

– Да недалеко только. Надо осмотреться. Если что, нам придется на машине валить отсюда.

– Только недалеко.

– Помолчи, а.

Дулат внимательно оглядел старшего брата, который сам был растерян. Обычно собранный и уверенный, он теперь вращал головой по сторонам, выискивая любую опасность.

– Вот! Смотри, смотри, – показал пальцем старший.

– Емаа, – удивленно протянул Дулат, долго проживший на западе страны и сохранивший привычку ее жителей, выражать свое изумление таким возгласом.

В метрах пятидесяти от них по широкой улице бежало множество полицейских. Но не исполнение служебного долга гнало их вперед за кем-то, а страх был основным мотивом их бегства. С прижатыми в плечи головами, вымотанные за несколько дней физическим и нервным напряжением, они по инерции пытались ускоряться, но потом переходили на усталый шаг. А вслед за ними летели камни, палки, обрушивающиеся на головы, спины. Некоторых отстающих догоняли агрессивные парни и толпой избивали по одному. Самое страшное, что никто из убегающих не возвращался назад, чтобы отбить своих. Никто друг другу не помогал. Все думали только о своем выживании.

До братьев в машине доносились крики о помощи, стоны лежащих, яростный мат избивающих.

Болат, вцепившись в руль побелевшими пальцами, вглядывался в картину происходящего. Дулат, оцепенев, как кролик перед удавом, не мог пошевелить и пальцем. Впервые на глазах такое происходило в их жизнях. Жуткий страх, переданный убегающими, заполз в салон машины и сковал братьев.

Как загипнотизированный, Болат, постоянно повторяя одну и ту же фразу: «Бисмилля ир рахман ир рахим» и не отрывая взгляда от разворачивающейся трагедии, пытался переключить рычаг на заднюю передачу скорости, но онемевшие руки не слушались.

Нападавшие обратили внимание на одинокую машину, стоящую на перекрестке. Несколько парней стали показывать руками на братьев. Это и помогло снять нервный паралич у случайных свидетелей душегубства, развернувшегося на их глазах.

– Гони, гони! – Дулат стукнул кулаком в плечо старшего брата.

Болат, наконец-то совладавший с рычагом, утопил ногу в педали скорости. Испуганные взрослые и сильные мужчины, не обращая внимания на дорожные знаки и света светофоров, мчались подальше от города в безопасное место, к семье.

Остановившись у районного магазина, братья, прежде, чем зайти внутрь, жадно стали курить. Пытались по привычке сплевывать никотин, но пересохшие от страха рты выдавали только тонкую тягучую желтую слюну.

В магазине они машинально брали все попадающие под руку продукты и несли на прилавок. Дулат, всегда опрятный и чистюля, перед которым стояла картина избитого, лежащего в крови полицейского, подсознательно взял коробок стирального порошка.

Испуганная продавщица, глядя на действия мужчин и все возрастающую гору продуктов, незаметно закрыла кассу и потихоньку пробиралась к черному выходу, но потом узнала их.

– Вы сыновья Мухлисы?

– Да, апай.

– Вы из города? Что там происходит!?