Застрахованные сны

Марк проводил девушку до ее комнаты. Он ходил за ней по пятам, будто боясь, что ее кто–то у него отнимет. Ничего не объясняя и почти не разговаривая с ней, он угадывал каждое ее желание. Марк знал какой у нее вкус и во сколько она просыпается, казалось, он знал, как изменится состояние ее здоровья раньше, чем она сама это почувствует, иногда Лидию пугало то, насколько он хорошо ее понимал. Прикрыв окна и задернув шторы, Марк сказал, собираясь уходить:

– Спокойной ночи.

– А я не знала что такое тотем, тем более что он есть у тебя, – не поднимая на него глаз, сказала Лидия.

– Я не хотел тебя пугать, – ответил он, открывая дверь.

– Теперь–то я точно не испугаюсь, – заверила девушка.

– Хорошо, только закрой глаза, – попросил он, подойдя к ней.

Марк удивился, что Лидия заговорила с ним. Ему очень хотелось быть ближе к ней, намного ближе, чем они были сейчас, но он не предпринимал никаких попыток к сближению, потому что чувствовал преграду, которую она построила, он был уверен, что причиной всему был страх. Девушка боялась, боялась его больше чего бы то ни было на этом свете. Он вел себя очень осторожно, он был ненавязчивым, практически незаметным, он делал все так быстро и легко, что она не должна была задумываться над некоторыми мелочами или просить о чем–то. Он не решался касаться ее, не желая напугать, прятал в себе то, что ее могло оттолкнуть, и теперь она просила его, показать самый неприятный и отпугивающий секрет. Как преподнести? Как показать это чудовище? Надо было его прикрыть, изобразить не таким пугающим… необходимо было солгать.

Лидия зажмурилась, ожидая увидеть огромное чудовище или кровожадного хищника, она убеждала себя, что не имеет права вскрикнуть или показать, что ей страшно, так как тем самым она расстроит Марка и усложнит их дальнейшее общение и без того очень вялое и натянутое.

– Можешь открыть, – разрешил он.

Лидия открыла глаза, на кровати перед ней сидел черный котенок с синими глазами.

– Какой милый! – воскликнула она, мысленно уговаривая себя взять котенка на руки.

– Сириус не сказал тебе, у тотема есть еще одна особенность, их всегда можно узнать, чтобы с ним ни произошло, какие бы разные формы он ни принимал, ты узнаешь его, – сказал Марк, и, не переводя взгляд на котенка, приказал. – Молот, покажи.

Потом девушка увидела черного щенка, ворону, жеребенка, медвежонка и все они были черного цвета и с голубыми глазами.

– Это удивительно! – восхищалась Лидия, немного забывшись и отвлекшись от мысли, что Молот – демон.

– Он всегда защитит тебя, если меня не будет рядом.

– Ты всегда рядом, – нерешительно начала она, – почему?

– Я не смогу без тебя.

Он не собирался объяснять причину своей привязанности, любовью их отношения назвать было сложно, что это было? Лидия просто сменила тему.

– …Его зовут Молот? Почему именно Молот?

– Марк с древнегреческого переводится «молот».

– Ясно, – улыбнулась Лидия. – Расскажи мне еще про тотемы. У каждого человека он один? Сколько их может быть? Можно ли сделать слона тотемом?

– Зачем тебе слон? – спросил Марк, левый уголок его губ слегка поднялся.

– Я просто говорю, – чуть смутилась она, – можно кого–то заставить стать твоим тотемом?

– Нет, это невозможно.

– А можно с кем–то поменяться? – спросила Лидия, играя с Молотом.

– Нет, тотем отражает душу владельца.

– Их может быть несколько?

– Да, у некоторых бывает двое, но это может вызвать раздвоение личности у хозяина, вплоть до шизофрении, демоны разорвут его в своем противоборстве. Как правило, в таких союзах один гораздо слабее другого, нет смысла держать огромного сильного волка и слабого щенка, разумнее отдавать всю энергию тому, кто сильнее и кто с большей вероятностью спасет тебя.

– Почему их называют тотемами? – спросила Лидия, не веря такой разговорчивости Марка.