Застрять с тобой

— Я в порядке, — прерываю я его. — Обещаю. Но не могли бы мы просто помолчать? Хоть немного? — Ненавижу, как слабо звучит мой голос.

Я опускаю бутылку с водой и снова прячу лицо в коленях. Я прислушиваюсь к его резкому выдоху, к напряженной, неловкой тишине, повисшей между нами, и стараюсь не думать о том, когда я в последний раз была с ним.

Когда мне не хотелось прекращать разговор, даже на секунду.

Глава 4

Три недели назад

Через час у меня совещание, мне нужно просмотреть небольшую гору файлов в гигабайтах, и я почти уверена, что мои стажеры в настоящее время находятся восемнадцатью этажами выше, пытаясь решить, бросила ли я их, чтобы присоединиться к секте, или меня похитили городской снежный человек. Но я не могу не смотреть на рот Корпоративного Тора, когда он говорит мне, как ни в чем не бывало:

— Фронт по отмыванию денег.

— Не может быть!

Он пожимает плечами. Мы сидим рядом на скамейке в сквере, который, как оказалось, находится сразу за моим домом. Светит солнце, щебечут птицы, я заметила по крайней мере трех бабочек, и всё же меняя по-прежнему смутно пугают его размеров. И его скулы. — Это единственное возможное объяснение.

Я прикусила губу, пытаясь всё обдумать. — Разве Фэй не могла быть просто, ну знаешь… очень плохим пекарем?

— Конечно, да. Её кофе также вызывает сомнения.

— Это очень напоминает тормозную жидкость, — признаю я.

— Я всегда думал о охлаждающей жидкости для плазмы. Дело в том, что она была здесь десять лет назад, когда я начал работать в этом здании, и она будет здесь ещё долго после того, как мы с тобой уйдем. Несмотря на это. — Он указывает на круассан, который я всё ещё сжимаю. Честно говоря, я должна просто собраться духом и проглотить. Пот с моих рук не сделает его вкуснее. — Нет ни одной веской предпринимательской причины для того, чтобы она продолжала заниматься бизнесом.

Я задумчиво киваю. Возможно, он прав. — Помимо операций по отмыванию денег и связей с организованной преступностью?

— Именно так. — Хорошо, его грамматика может быть идеальной, но я начинаю улавливать неясный иностранный акцент. Я хочу задать об этом миллион и десять вопросов — желание, прямо конкурирующее с моим желанием не выглядеть как чудачка. Высокая цель, ведь я, по сути, и есть чудачка.

— Я понимаю твою теорию. Но. Выслушай меня. — Я сдуваю челку с глаз. Выражение лица Эрика не меняется ни на нанометр, но я знаю, что он слушает. Что-то в нем есть, например, его внимание — нечто физически осязаемое, как будто он хорошо видит, слышит и знает. — Итак, помнишь, как я рассказывала о своей… проблеме?

— Магическое мышление? Когда ты веришь, твой профессиональный успех связан с продуктами, которые ты ела на завтрак?

Не могу поверить, что призналась в этом. Боже, он уже знает, что я чудачка. Хотя, к его чести, он, кажется, воспринимает это спокойно. — Хорошо, послушай, я знаю, это звучит так, будто я по глупости цепляюсь за атавистические остатки древних времен.

— Звучит? — Его бровь поднимается.

Возможно, я покраснела. — Мне нравится думать об этом как… скорее как о способе связать себя и отпраздновать традиции моих предыдущих успехов, понимаешь? И меньше, чем установление эмпирической причинно-следственной связи между цветом моего нижнего белья и будущими событиями.

— Я понимаю. — Уголок его рта дергается вверх. Впрочем, едва-едва — всё ещё ни одной улыбки. Может быть, он не способен. Возможно, у него тяжелое заболевание. Смилопатия: теперь с собственным кодом по МКБ-10. — Итак, какой счастливый цвет?

— Чего?

— Нижнего белья.

— Ой. Эм… лаванда.

Кажется, он ненадолго озадачен. — Пурпурный?

— Вроде того, да. Я забыла, что большинство мужчин не могут назвать больше пяти цветов. — Чуть светлее. Между пурпурным и розовым. Похож на пастель.

Он медленно кивает, как будто пытается это представить. — Мило, — говорит он, и его тон такой же простой и прямолинейный, как и в последние несколько минут. Совершенно нет жуткой похотливости, как будто он делает комплимент цветочку или щенку. Тем не менее, моё сердце учащенно забилось.

Будет ли он…? Если он увидит меня в моём. будет ли он всё ещё думать, что…?

Боже мой. Что не так со мной? Этот бедняга только что дал мне свой круассан.

— В любом случае, — спешу добавить я, — возможно многие покупают круассаны на удачу, потому что я не одинока в своём… магическом мышлении — кстати, неплохой способ выразить это. Например, моя подруга Ханна работает в НАСА, и она говорит, что у инженеров там были целые сложные процедуры, связанные с арахисом Planters и запусками миссий в течение последних пятидесяти лет. А я инженер. По сути, я профессионально обязана…

— Ты инженер? — Его глаза расширяются от удивления.

Моё сердце сжимается от разочарования. О Боже. Он один из этих. Не могу поверить, что он один из них.