Застрявшие. Блюз наших ошибок

Напоминание о предательстве Маркуса, словно пуля, прошлось её сердцу. Девушка схватила со стола нож и пульнула в его сторону, промазала и попала в стену. После чего ударила по столу, вибрация коснулась пальцев мужчины от чего тот сменился в лице.

– Наивно полагаешь, что ты сможешь уничтожить такой древний вид, Панталеон? – сказала она. – Мы были созданы не человеком, а самим создателем, нас нельзя просто так убрать из этого мира, как бы ты не желал этого.

Он расплылся в ухмылке, будто бы ждал этой фразы, ждал, что она скажет именно это. Сложив ногу на ногу он ответил ей.

– Всё много проще, Диана, чем ты думаешь. Напомню, что я пробыл в аду достаточно много времени, чтобы понять – если отрубить голову тело перестает функционировать. – он приподнял одну бровь. – Таким образом, если связать всех Дхармов с их главой – будет достаточно убить его, и тогда все они падут, умрут той смертью, которой должны были.

Он развёл руками, словно для него это было элементарно точно также как солнце, которое встаёт по утрам и заходит вечерами.

– То есть ты решил убить меня и себя для того, чтобы вернуть мне то, чего лишил? – вспоминая его вчерашние слова, спросила она.

– Мы будем живы, Диана, всего лишь два обряда, проведённых в нужное время, в нужном месте, с нужными жертвами – и вот, Дхармы истреблены, а мы с тобой живы, целы и невредимы.

Для него это звучало настолько просто и безразлично, будто бы на кану стоял ужин, а не сотни смертей, которыми он хочет наполнить этот мир. Это поражало Диану, как человека, у которого есть сердце и чьих людей хотят уничтожить, но как Древнего Дхарма, стратега, прожившего века…её это восхищало, от чего самой девушке было противно.

– Я не жду, что ты встанешь на мою сторону сразу же, – голос стал тише, будто убаюкивая её. – Они были тебе близки, тебе будет тяжело с ними простится, но это будет необходимым благом для них, они смогут наконец-то обрести покой. Это ведь главное? Покой после громко прожитой жизни?

Ей хотелось, чтобы все Дхармы обрели покой …но она понимала….сотни лет отбирать человеческие жизни и просто так выйти из игры? Сделать шаг назад и словно в прятках сказать «Туки туки за себя» и не стать виноватым? Равновесие, жизнь, смерть, обострённое чувство справедливости, которое породнилось со многими…они никуда не уйдут, словно клеймо они будут резать сердце каждому Дхарму…поздно начинать всё с начала…не спустя столько лет. И это то, что будет ждать её и Панталеону…другие же….если он вернёт их к смерти в образе человека…рай после всего им не светит…это будет Ад или Нарака…одно другого не лучше.

– Не корми меня пустыми речами, – он встала и опёрлась ладонями о стол, цепи неприятно брякнули. – Все развилки жизни и смерти я виву гораздо чётче тебя и знаю, что Дхармов ждёт в преимуществе ад, а в остальном Нарака, – ответила девушка. – Между молотом и наковальней.

Она едко усмехнулась, понимая весь эгоизм своего бывшего избранника, который оставляет её в живых на вряд ли из-за любви.

– Твои цели настолько детские, – она прищурилась, смотря на него. – Отомстить за родителей, один из которых манипулировал тобой, а после прожить спокойную жизнь самому, ради одного себя. Звучит эгоистично, не находишь?

Он встал и медленно подошёл к ней, смотря в карие глаза рыжеволосой.

– Был бы я эгоистом, не стал спасать тебя, дорогая, – он убрал локон волос за её ухо.

Она склонила голову на бок, всматриваясь в черты лица…не думала она, когда влюблялась, что это повлечёт за собой столько последствий.

– Это бы мне льстило, будь правдой, – ответила она. – Ты оставляешь меня в живых не из-за своих чувств, а чтобы не остаться в одиночестве, ведь я – единственное близкое, что осталось у тебя в мире живых, – она легко сжала пальцами его подбородок. – Как бы ты не желал мести, себя ты любишь больше, а я твой единственный вариант избежать ловушки одиночества, в которую ты так настырно идёшь.

С этими словами она моментально схватила со стола нож и со всей силы, что в ней оставалась воткнула в его живот. Он резко согнулся, тяжело дыша, хоть заочно Дхармом она и не была, боль он ощущал от ней, словно от именно этого существа. Девушка накинула на его затылок свой кандалы и резко ударила о своё колено, после чего он рухнул на пол.

Тут же в комнату вбежала охрана и Теодор, последний ринулся к своему Господину, остальные же подхватили под локти Диану и уволокли её прочь. Панталеон прокашлялся кровью и оттолкнул от себя Фостера, вставая и ноги и трогая уже зажившую рану. Хоть та и не болела, но неприятная вибрация всё ещё проходила по всему его телу. Он оглянулся и посмотрел на уходящую охрану, которая уносила рыжеволосую.

– Возможно, она не так и нужна, – начал Тео, поправляя костюм Панталеона.

Но тот, будто обезумев, перехватил руку Фостера и сжал её до боли, после чего посмотрел в его глаза.

– Нужна она или нет – решаю здесь я, как и все остальные вопросы, Теодор, – сквозь зубы процедил тот. – Ты – мои руки, с помощью которых я веду всех нас к благой цели, поэтому прошу, не мешай своими предложениями.