Застрявший в Кишке

В какой-то момент Зелёным надоела роль простых дилеров, и они попросили Шиноби потесниться с насиженного места. Да так настойчиво, что в отдельных городах Чёрных вырезали под корень. Внезапно вскрылось, что большая часть боевиков-ниндзя и почти вся молодёжь плотно торчит, и готова исполнять любую просьбу за пластилиновый шарик. Хоть поднимать на ножи своё бывшее начальство.

Над ворами в законе нависла угроза полного истребления. И они бы точно исчезли, распавшись на несколько мелких и независимых банд, если бы не патологическая жадность Зелёных. Они решили одним махом расправиться ещё и с Песчаными ниндзя, благо у тех дела обстояли ещё хуже. Там наркоманил чуть ли не каждый второй. И пошла такая резня, какой не видывали со времён Красного Мятежа. Тут уж Белые, до поры сохранявшие нейтралитет, заволновались. Потому что прекрасно понимали, кто будет следующим на очереди. В столице прошла экстренная сходка крупнейших группировок, по итогам которого сформировался временный союз, куда внезапно влилась даже городская стража и тех-охотники вместе с прочими авантюристами.

Совместными силами наркокартелю и всем его пособникам дали решительный отпор. Большая часть зависимых отправилась на реабилитацию в рабские лагеря, а за торговлю и распространение дури впечатлённые беспорядками дворяне учредили смертную казнь. Ибо нечего шатать устои власти, не спросив на то разрешения.

Шиноби удалось сохранить часть былого могущества, но за спасение пришлось дорого заплатить. Самые жирные куски поделили меж собой прочие победители, а все остальное осталось в подвешенном состоянии. Как, например, наше новое жильё.

Мы заскочили к себе за деньгами, прихватив заодно и Сторка, который маялся без дела, после чего направились прямиком в Белый квартал. Доску трогать не стали от греха подальше, оставив её сторожить сарайчик. Узнать её вряд ли кто-то сможет, но вдруг у неё самой щёлкнет какой-нибудь вьетнамский флешбек во время посещения работорговцев? Пусть пока что она проявляла себя только с положительной стороны, это неоправданный риск.

Кузнец же хоть и не одобрял рабства, но мог держать себя в узде. Я и сам ощущал смешанные чувства, когда мы оказались на пороге невольничьего рынка. Моя фантазия рисовала что-то вроде торговой площади, с прогуливающимися покупателями вдоль рядов, но на деле это оказался огромный провонявшийся барак с кучей клеток внутри. Вместо вывески на входе красовалась улыбающаяся рожица в рабском ошейнике. Как мило.

Большая часть счастливых обладателей этого аксессуара ещё вкалывала на благо города, но измученные работяги интересовали меня в последнюю очередь. Здесь держали в первую очередь новоприбывших, а так же тех, на чей счёт ещё окончательно не определились. Первыми же любую партию сначала шерстили привилегированные «оптовики» – представители борделей, бойцовских арен и прочих увеселительных заведений.

Сами работорговцы обосновались в отдельной пристройке, чтобы не дышать одним воздухом со своим «товаром». Поначалу нас приняли довольно прохладно, но стоило только продемонстрировать платежеспособность, как к нам тут же приставили услужливого продавца-консультанта в расшитом халате. Своими тонкими усиками и смуглой кожей он напоминал начинающего хана.

Продавец с нездоровым энтузиазмом готов был нахваливать даже тех, над чьими неподвижными телами уже вовсю кружились насекомые.

Вот где наше появление вызвало маленький фурор, так это в самом бараке. Некоторые рабы вскочили, принявшись тянуть к нам руки сквозь прутья, насколько им позволяли металлические браслеты на запястьях. Как вспомню, как они натирают, так и тянет почесаться. Гвалт понялся такой, что я едва слышал, что нам втирает консультант. Особо ретивые бедолаги получали дубинками рукам от надзирателей, порождая ещё больший шум.

Сами невольники произвели на меня удручающее впечатление. Исхудавшие, отчаявшиеся и наскозь пропахшие застарелым потом и мочой. Даже охрана здесь ходила в плотных повязках на лице, не говоря уже об управляющем. Однако нас подобными ароматами после «Возрождения» не удивить, так что мы не стали скрывать лица, хоть и старались по старой привычке вдыхать через рот.

Вот только стоило расшумевшимся рабам узнать, что сюда заявились наёмники, как их энтузиазм моментально угас. Некоторые и вовсе забились поглубже, прикинувшись грязной ветошью. Спасибо пустынникам и прочим авантюристам, которые используют невольников в качестве пушечного мяса. С другой стороны, это нам только на руку. Неблагонадёжные отсеялись сами собой.

Из оставшихся на ногах консультант особо напирал на парочку мятежных фермеров. На вид – обычные гаражные алкаши с перекошенными рожами, но мне категорически не понравился их взгляд, полный классовой ненависти. Пожалуй, без таких пролетариев мы точно обойдёмся. Прочие же ещё меньше вызывали интерес – откровенный бандит с отрубленной рукой, какой-то дремучий старик и беженка. Последняя, кстати, оказалась единственной, кто продолжал настойчиво проситься к нам.