Заступник. Твари третьего круга

   – Это Ник, – глухо сказала Ланка.

   – Что?

   – Ник помог мне.

   – Но в лабораторию-то привел тебя я!

   «И в Темный я попала из-за тебя», – могла бы сказать Ланка, но промолчала.

   …Там, в паутине пустых улиц, она успела тысячу раз повторить про себя эти слова. И миллион раз поклясться, что никогда больше не подойдет к его подъезду. Потом стало все равно. Темный Город поглотил ее и медленно переваривал в своей ненасытной утробе. Ученый и мальчишка в один голос твердили, что надо просто терпеть, оставаться на одном месте и ждать – Ники обязательно найдет ее и поможет. Как тут можно помочь?! Превратить мертвое, умирающее и никогда не жившее в живое? Плеснуть красок на серые стены? Заменить зловоние свежестью? Разве может существовать на свете человек, которому это под силу? А если он есть, почему допускает, чтобы люди попадали сюда?

   Потом Ланка опустила голову и увидела это. Темные, подсыхающие кляксы на сером асфальте. И одновременно ощутила чужое присутствие за спиной. Она слетела со скамейки, как сброшенный ветром газетный лист, и не почувствовала боли в разбитых коленях. Капли на сером становились больше, наливались свежей кровью, тускло поблескивали. Запах ударил в ноздри, заставив содрогнуться в рвотном позыве. Пустой желудок не смог исторгнуть ни крошки, но Ланку еще долго выворачивали мучительные спазмы.

   Когда она пришла в себя – стоя на четвереньках и с трудом переводя дыхание, – к ней приближались шаги. Четкие, размеренные, неторопливые. Ланка вскрикнула, как загнанный в ловушку зверь, и рванулась, не разбирая дороги. Врезалась всем телом в огромное, твердое. На мгновение страх отступил под напором боли. А потом высокий мальчишеский голос произнес, чуть растягивая гласные: «Извини. Не мог тебя найти. Ты в порядке?» И только тогда она разрыдалась…

   – Грай, – внезапно охрипшим голосом сказала она. – Ник говорил, что ты… Часто ходишь… туда.

   – В Темный, – поправил Грай.

   Пока Ланка вспоминала, луна успела спрятаться и в комнате воцарилась непроглядная тьма. Огонек зажигалки на секунду выхватил из мрака его лицо – сведенные брови, жесткий прищур глаз, выступающие скулы. Расцвел красный уголек на конце сигареты, и Грай сквозь зубы спросил:

   – Так что там болтал обо мне Ники?

   – Он не болтал, – заторопилась Ланка. – Просто обмолвился. Что ты ходишь в… – она все-таки запнулась, прежде чем выплюнуть: – В Темный.

   – И что?

   – Ничего. Просто… как? Как ты можешь? Раз за разом. Весь этот кошмар. Зачем, Грай?

   Молчание тянулось долго, как время там. Потом Грай, не поворачивая головы, спросил:

   – Знаешь, почему я не хотел с тобой спать? Ты слишком… Все эти шлюхи, они… – он стряхнул длинный столбик пепла на пол и повторил: – Все эти шлюхи – ничто. Тела. Мясо. А ты – настоящая.

   Слезы кислотой разъедали глаза под закрытыми веками. Ланка вжалась лицом в гладкую, пахнущую потом и дезодорантом кожу.

   – Не плачь. Ты больше никогда не попадешь туда, слышишь?

   Она помотала головой. И тогда Грай заговорил. Сипло, будто у него тоже сжималось горло и перехватывало дыхание:

   – Мне было шестнадцать. А ей… Мы собирались пожениться. Мой отец, он… Он был против и сказал, что выгонит меня из дома, если… Но мы все решили, понимаешь. Я нашел работу и комнату на окраине – совсем недорого. Я ждал ее у подъезда. Чтобы сказать, что все решено, что мы можем быть вместе – всегда – и плевать на всех! – он коротко рассмеялся, и Ланке захотелось не слышать того, что будет дальше. – Идиоты! Какими же мы были идиотами! Все рухнуло… Кучка малолеток – подонки, отморозки. Последний день детства и все такое… Она шла через парк – так короче…

   Пепел упал ему на шею. Грай, не глядя, раздавил сигарету в пепельнице. Слова бежали, как песок сквозь пальцы:

   – Я сидел и ждал. В двух кварталах. А она там… Камень. Подвернулся ей под руку и… Она просто хотела, чтобы те остановились! – выкрикнул он.

   Ланка вздрогнула.

   – Она уснула у меня на руках. Я просил отца… есть же специальные центры. Клиники, где могут поддерживать жизнь, пока не… Если бы она дотянула, то сейчас Ник мог бы…

   Он замолчал – как захлебнулся. Встал и пошел прочь из комнаты. Отлетел подвернувшийся стул, что-то зазвенело, рассыпаясь на кухне. Ланка лежала без движения, без мыслей – как снятая с руки кукловода марионетка.

   – Ты думаешь, что можешь найти ее? Там…

   Четкий, будто вырезанный из темной бумаги силуэт на фоне окна не шевельнулся.

   – Нет. Теперь уже нет. Я исходил этот проклятый город вдоль и поперек. Иногда мне кажется, что это он – реален, а все, что здесь, – лишь тень его. И Ник говорит, что их нет там. Тех, кто ушел навсегда. Может, они в Светлом Лесу. Мне бы хотелось так думать, но… – он беспомощно пожал плечами. – Я слишком хорошо знаю этот мир и не жду от него такого подарка.

   Она обняла застывшее, как статуя, тело и укрыла его собой. Заключила в кокон своей любви. Потянулась изо всех сил – сквозь мертвый холод его прошлого. И потянула его сюда, в мир живых.