Застывшие Навеки (ЛП)

— Ну, привет, малыш. — Слова выходят невнятно из-за разбитой губы, но внимание Эрла привлекают. Он оборачивается, и я резко замахиваюсь, тяжёлая металлическая кочерга пролетает в воздухе, как меч. Потрясение на лице Эрла придаёт мне сил. Он никогда не видел, как я сопротивляюсь. Тогда-то я и понимаю, что он просто кусок дерьма, который получает удовольствие от того, что бьёт женщин.

Он поднимает руку, отбиваясь от кочерги, и шипит от боли. Отлично. Я снова замахиваюсь, когда входная дверь разлетается в щепки, размытое пятно сбивает Эрла в бок и швыряет в камин. Эрл, пошатываясь, поднимается на ноги.

Я изумлённо смотрю на мужчину в дверях. Майлз. Но не тот, с которым я познакомилась. Этот мужчина дикий, и набрасывается на Эрла, как зверь. Гнев и сила волнами исходят от него. Он бьёт Эрла кулаком прямо в лицо, ломая ему нос, и мой бывший запрокидывает голову, будто она держится на шарнире.

Эрл обходит Майлза, приседает и сжимает кулаки, принимая боевую стойку.

Наблюдая за происходящим, я понимаю, что у Эрла нет ни малейшего шанса выбраться из этой передряги. Его отсюда вынесут на носилках.

Майлз двигается так быстро, что я едва его замечаю. Из-за попыток уследить за такой скоростью у меня кружится голова. Майлз сбивает Эрла с ног, сильно ударяя в спину, а затем в колено. Эрл встаёт на колени. Майлз опускается на колени позади Эрла, обхватывает его голову и запрокидывает, обнажая шею. Время, кажется, замедляется. Я недоверчиво смотрю, как Майлз открывает рот, обнажая острые белые клыки. Он впивается ими в шею Эрла.

Что-то лопается. Глубоко в разуме медсестра Далила узнаёт звук прокалываемой артерии. Эрл дёргается, беззвучно открывает и закрывает рот. Затем его тело обмякает, а глаза расширяются от страха. Я наблюдаю, как Майлз высасывает жизнь из человека, который хотел меня убить. Эрл бледнеет, почти сереет, и я за всем этим смотрю.

Я молчу, пытаясь дать разуму осознать то, что так ясно видят глаза. Затем Майлз отпускает голову Эрла на пол, и та приземляется с глухим стуком, который возвращает меня в реальность.

Вот тогда я кричу.

Глава 17

Майлз

Далила в шоке. Подбитые глаза широко открыты, она шевелит губами, словно хочет что-то сказать, но не произносит ни слова.

Я иду к ней, надеясь успокоить, желая только одного — избавить её от боли. Но она отступает, протискиваясь между камином и диваном, продолжая сжимать в руке кочергу.

— Ты… ты… ты…

Я сажусь на кресло в другом конце комнаты, лицом к Далиле, и поднимаю руки так, чтобы она могла их видеть.

— Всё хорошо Далила. Я не причиню тебе вреда.

Она поднимает кочергу, словно собираясь замахнуться, но не может ударить меня. Разум не функционирует. Она потрясена. Для неё перебор. Она не готова видеть это. Далила понятия не имела. А значит, она не охотница. Факт этого захлёстывает меня, и я не могу не улыбнуться.

Она тяжело дышит, и я понимаю, что улыбаюсь, демонстрируя клыки. Я закрываю рот и прячу их. Ей нужно пространство. Я отступаю и стягиваю простыню с кровати, чтобы прикрыть кучу дерьма на полу… ради Далилы, а не из уважения к умершему. Мужчина, бьющий женщину, заслуживает самой страшной смерти.

Мы долго сидим вместе. Я чувствую, как она успокаивается, и изо всех сил желаю узнать, о чём думает.

Через некоторое время Далила выпускает кочергу из рук и опускается на диван. Наконец, она дотрагивается до распухшей губы и разодранной щеки.

— Давай, принесу воды…

— Кто ты? — она говорит тихо и хрипло, но в голосе присутствует сталь, сила и мощь, бурлящая внутри.

Больше нет причин прятаться. Я стою лицом к ней, обнажаю клыки и позволяю увидеть меня настоящего, произнося:

— Я вампир.

Она таращится на меня, потом прикрывает рот и начинает дрожать. Затем хихикает, а через мгновение смеётся до слёз. Она потеряла рассудок. Я жду, пока всё закончится.

— Вампир? — спрашивает она.

Я киваю.

— Серьёзно? Я читала книги… вампиры не существуют, Майлз.

— Существуем, и ходим по земле столько же, сколько и люди. Может даже дольше, не знаю.

Она удивляется.

— Ты не человек?

— Когда-то был. Наверное, лучше сказать, что мы здесь столько же, сколько и смертные.

Она засыпает меня вопросами, и чем больше спрашивает, тем счастливее я становлюсь. Она не знала. Возможно, я всё-таки не обречён.

— Майлз, какого чёрта ты улыбаешься?

— Ты не знала.

— Чего?

— Что я вампир. Ты приехала не для того, чтобы убить меня. Ты не охотник.

— Охотник? Какого чёрта? Ты шутишь? Нет, не отвечай на этот вопрос! Не надо! — Она закрывает лицо руками и откидывается на спинку, задыхаясь от боли. Затем идёт в ванную и смачивает полотенце, чтобы утереть кровь с лица.

Воздух наполняется запахом её крови, и я хватаюсь за спинку кресла, чтобы сохранить самообладание.

Когда Далила возвращается, встаёт у камина и смотрит на тело под белой простыней.

— Он был куском дерьма, но тебе не обязательно было убивать.

Теперь я удивлён.

— Ох, обязательно. Он бы никогда не остановился, пока один из вас не умер.

Она прижимает полотенце к виску, и оно блестит от её крови. Я еле сдерживаюсь, притяжение её запаха пробуждает что-то глубоко внутри.