Застывший Бог

Это была два с половиной часа назад. Впрочем - я посмотрел на часы - уже больше... Сколько продлиться отсутствие деда. Скорей бы они вернулись... Они вернуться и... Я не очень представлял как это будет. Они вернутся, и привезут Его в саркофаге? Я представил себе этот саркофаг, - почему-то он возник у меня в голове как металлический гроб украшенный непонятными иероглифами. Глупость, а впрочем, кто его знает как он должен выглядеть... Или вдруг... вдруг он смогут оживить Перуна прямо там, и вернуться не с саркофагом - а с ним самим! С живым!

Я попытался представить это себе, - и не смог. Перун сидящий в вертолете на скамеечке и болтающий с дедом... Вообще Перун и вертолет... Не вязалось. Перун был из какого-то совсем другого мира. Он грозил молниями, он летал на непонятных машина-виманах. Он... был сказкой. И вот он сейчас выйдет из сказки в реальную жизнь. А дед, и остальные. Все кто привыкли молиться его кумирам, кланяться его изображениям, клясться его именем... Я попытался представить кланяющегося деда, и Запслава с его разбойничьей физиономией. И жрецов - вот они кланяются кому-то вместо кумира, кому-то туманному... Пролежавшему во сне тысячи и тысячи лет... Мне трудно представить, как это будет. Но я забегаю вперед, - не ошибутся ли они там с местом и временем? Правильно ли понял дед мои сигналы, открытые ему через сому? Смогут ли они открыть гробницу? И... не будет ли там каких-нибудь ловушек? Нет, зря дед не взял меня. Скорей бы они уже вернулись.

Солдаты в лагере скучали. Пока солнце не распогодилось, часть раздев верх до маек, разделилась на две команды и гоняли в футбол, соорудив границы ворот из нескольких ящиков. Но сейчас все уже расползлись по палаткам, никто не хотел без нужды вылезать под это плавящееся небо. Жара здесь была такая, что ты не потел - горячий иссушающий ветер тут же испарял пот, и ты просто вывяливался на солнце. А главное этот ветер дул и дул, бесконечно, неослабно. Ветераны, которые уже бывали в свое время в здешних краях называли этот ветер "афганец". Пить хотелось постоянно, но что толку подносить флягу к губам - такое ощущение, что вода испаряется раньше, чем ты её проглотишь...

И все же мне не в моей палатке не сиделось. За это время я несколько раз заходил в штабную палатку, но эфир был по-прежнему забит помехами, и варяг-связист только отрицательно качал головой. "Зам-два", Борна сидел рядом радистом на раскладном стуле, закинув ноги на стол, в полудреме с полуоткрытыми глазами. Или полузакрытыми - как посмотреть. Он получил приказ, и конкретный срок после которого должен был начать действовать. Если до семнадцати часов вертолет деда не объявится, он должен отправить спасательную команду. Этого срока он ждал как автомат, грудь его мерно вздымалась, не было в нем ни малейшего волнения. Я не знал чем он занимает свой мозг, может мысленно извлекает квадратные корни из чисел, или цитирует себе на память стихи, или у него внутри тикает таймер - "до 17.00" - после которого он опять оживет, а может вообще сознание его было медитативно пустым, и смотрел Борна на все вокруг глазами Будды, в которых были выжжены все стремления и все желания. В очередной раз позавидовав каменному спокойствию этого вояки, я вышел наружу, запахнул полог штабной палатки, и пошел к своей.

Вот на полпути меня и накрыло.

Я как раз проскользнул между одной из солдатских палаток и белой цистерной с водой, когда мир вокруг меня поплыл. Запнулись ноги, я успел глянуть вниз. Там был такыр - потрескавшееся от жары земля, и трещины на этой земле вдруг потеряли резкость и начали извиваться будто змеи. Я пошатнулся, оперся рукой о цистерну, ощутив под рукой гладкий обжигающий металл. Но переведя взгляд на цистерну, и на свою руку, я по-прежнему видел на них трещины такыра, будто кадр наложился на кадр, будто мой мозг не поспевал за моим взглядом... А потом картинка исчезла - и цистерна, и пустыня, и весь окружающий мир - он просто выключился