Застывший шедевр

Лимонов выпил очередную кружку кофе и потер грудь в области сердца. Врачи строго-настрого запретили ему кофеин и переутомляться, но когда расследование в самом разгаре, разве может он принять во внимание их советы? К тому же на кону расширение отдела и его репутация. Вопрос с новым оборудованием тоже не решен. Бирк предложил свой метод, но полковник счел его неприемлемым. Никогда он не решал рабочие вопросы с помощью шантажа и к завершению карьеры менять свои принципы не собирался.

В кабинет зашли Иван и Сото.

– Ну? – раздраженно выпалил Лимонов, когда парни разместились напротив его стола.

Иван вывел на монитор полковника видеозапись. Это была нарезка кадров, которые сделали гости на вечеринке.

– У нас два неопознанных объекта, – начал доклад Свиридов. – Чингаров нацепил бейджик и расхаживал по всему второму этажу как экскурсовод. Одной пожилой паре он даже прочитал лекцию о живописи эпохи Возрождения, после чего они восторженно ему хлопали. Лица не прятал, даже когда его снимали крупным планом.

– Ты глянь, расхаживает, как гусь по паркету.

– Теперь мы точно можем сказать, что к работе он приступил после полуночи. До этого времени мелькал на записях, а потом пропал.

– Другой объект, – вставил Сото.

Иван вывел на экран вторую запись. Полковник увидел мужчину лет сорока. Высокий, с непропорционально развитой верхней частью тела. Гладко уложенные волосы. Лимонов даже подумал, что это работа профессионала. Неужто готовился к убийству, как к вечеринке? Мужчина покрутился среди гостей и двинулся по лестнице на второй этаж.

– Мы нашли его только на одной записи. В отличие от Чингарова, он был очень осторожен.

– Значит, он прошел как гость?

– Не обязательно, – возразил Сото. – Он мог зарегистрироваться на входе как работник музея, а потом снять бейджик и слиться с гостями. Бирк думает, что наставник и ученик страховали друг друга. А это легче сделать, если легенда идентичная.

– По данным журнала регистрации, ночью в музее было пять сотрудников. Вот их фамилии, – Иван показал отсканированный лист из журнала, – Матюшин и Нефедоров в тот день точно отсутствовали, а в журнале их фамилии и подписи.

Полковник хмыкнул и покрутил кончики усов.

– Почему их не заметили другие сотрудники музея?

– Одна оказалась родственницей именинницы. Ее усадили за стол. В залы она не поднималась. Перебрала со спиртным и рано ушла домой. Двое других заявили, что посторонних не видели, но свидетели сказали, что к полуночи оба были в зюзю.

– Допустим, бейджики сделать несложно, а как же паспорта? Их наверняка проверили на входе.

– В рапорте Кира указала, что охранники пытались ее обмануть, сначала утверждали, что проверили все ящики, а после того, как она нажала, пошли в отказ, – продолжил доклад Иван и ткнул в отсканированную копию журнала. – Вот я и подумал, а что если и этих не проверили на входе?

– Нет, – запротестовал Сото и поправил очки на переносице, – скорее всего, Химик применил отвлекающий маневр. Он мастак на такие дела. Выбрал самый подходящий момент и прошел. Например, мог дождаться пересменки охраны и сказать, что его уже проверяли, он выходил подышать, а вещи его – в музее.

– Сото обнаружил фрагмент, в котором он попал в отражение зеркала.

– Я поработаю с ним в Нахабино. У меня специальная программка есть.

Сото встал, жестом дал понять, что уходит. Из чего полковник сделал вывод, что Бирк в ближайшие часы в офис не приедет.

Когда дверь за помощником доктора закрылась, полковник дал Ивану задание распространить фоторобот Вольдемара Чингарова и объявить его в розыск.

– Обобщи всю информацию. Фоторобот. Видеозаписи. Отпечатки с мест преступления. Опись улик. Протоколы вскрытий. Свидетельские показания. Завтра Бирк даст нам последние ниточки, и мы возьмем убийцу тепленьким, еще до его финального выхода.

†††

Рязань, хоспис

Артур Чингаров выглядел растерянным и взволнованным. Его провожал не только медперсонал, с которым у него сложились доверительные и теплые отношения, но и черная кошка, что обитала в хосписе последние полгода. Среди больных слыло поверье, что она вестница смерти. С кем проведет ночь, тот в течение суток умрет. Эту ночь она не отходила от Артура, лежала в ногах и громко мурлыкала, убаюкивая его и рядом спящего соседа. Так крепко Артур не спал со дня выявления болезни.

Его вывезли на каталке в холл, где переложили на носилки и поместили вместе со скромными пожитками в «газель», оборудованную для перевозки тяжелых больных. Транспорт предоставил столичный хоспис. Врач его не отпускал, но пациент настоял. Брат сказал, что так будет легче осуществить задуманное. Ведь с каждым днем Артуру будет все сложнее переносить транспортировку.

– Вам музыка не помешает? – спросил водитель, садясь за руль.

– Смотря какая, – тихо отозвался Артур.

– Лучшие оперные арии, – с пафосом произнес водитель, и Артур понял, что он не только гордится своим выбором, но и хочет таким ответом произвести впечатление.

– Я люблю рок. В основном восьмидесятых, но сегодня такой день… так что включайте свои арии.