Застывший шедевр

После сцены в кабинете Кира дала себе команду не расклеиваться и никому не показывать слабость, тем более Бирку. Был момент, когда она нуждалась в его помощи, и он ее не подвел, теперь помощь нужна ему. Химик нащупал самое уязвленное место доктора – безопасность.

Бирк, не раздеваясь, упал на кровать.

– Я не буду с больной ногой спать на диване, – пробурчал он раздраженно.

– Тебя никто не гонит, – ответила она в том же тоне. – И твоя нога тут ни при чем. Тебе, как и в прошлый раз, нужно чье-то присутствие.

– Не чье-то… твое…

Кира еле сдержалась, чтобы не хихикнуть. Сейчас он был так напряжен и погружен в свои мысли, что точно не оценил бы ее игривого настроя.

– Расмус, ты был знаком с Цапакиным Вениамином?

– Нет. Но я знаком с тем, про кого он говорил.

– Так запись прислал не Химик?

– Химик.

– Я запуталась.

– Он на это и рассчитывает.

Кира повернулась и замерла в ожидании. Похоже, что Расмус уже проанализировал монолог маньяка и разобрался в хитросплетениях его ходов.

– Он намекал на того, кого я знал, будучи хирургом. Фамилия у него необычная, и Родион ею очень гордился – Маэстро. Пациент моей матери и мой бывший коллега.

– А твоя мать была…

– Психиатром. Откуда-то Химик знает Маэстро.

После минутной паузы Расмус все же сел и начал раздеваться.

– С твоего позволения я приму душ.

– Если найдешь второе одеяло, можешь не надевать пижамные брюки, я знаю, как они тебя раздражают.

– Сегодня ты само великодушие, – съязвил Бирк. – Почаще тебя надо пугать всякими маньяками, может, сама будешь прибегать в мою постель.

– Размечтался, – усмехнулась Кира, зевнула и повернулась к нему спиной.

Она уже засыпала, когда Расмус вернулся из душа и с кряхтением устроился рядом. Судя по стонам, что он издавал при ходьбе, нога все еще болела.

– Лжеподружка, ты спишь? – в голосе Бирка слышались веселые нотки.

– Кто-то уже разработал план действий и теперь пребывает в хорошем расположении духа?

– Кира, ты пугаешь меня! – воскликнул Бирк. – Чего доброго, начнешь читать мои мысли.

– Тогда я окончательно свихнусь, и никакая психотерапия мне не поможет.

Бирк усмехнулся.

– Так какой план?

– Не план, а догадка… Я подумал, он же любит примерять на себя другие личности. А что если Маэстро был его учеником?

– Значит, Маэстро был убийцей?

– Этого я не знаю. Мы работали в одной больнице. Он был пациентом матери до ее отъезда в Москву. После смены специалиста у него наблюдались обострение психического состояния: припадки, кататонический синдром, помрачение сознания. Он вбил себе в голову, что помочь ему может только моя мать, и начал ее искать. Я тут же подключил знакомых специалистов и поспособствовал его госпитализации. Так что можно с уверенностью сказать, что он затаил на меня обиду. Тогда много чего произошло… Через несколько месяцев я тоже уехал, а еще через год узнал из разговора с бывшим коллегой, что Родион умер. К утру Сото выяснит все детали. Нужно будет подергать за ниточки и добиться эксгумации тела. Что-то мне подсказывает, что тела мы не найдем.

– Ты думаешь, что Маэстро в одной из ниш Химика?

– Иначе зачем ему бахвалиться? Кстати, Родион очень любил оперу. Химик мог проникнуться его пристрастиями. Это навело меня еще на одну мысль. А что если Химик создает новую личность? Некий собирательный образ из девяти учеников. Берет от них самые сильные стороны, наделяет себя их талантами.

– Это ж как надо себя не любить…

– Может, он убедил себя, что таким образом достигнет некоего Абсолюта.

Кира попыталась представить, какие таланты Отверженного мог позаимствовать его учитель. В памяти всплыл монолог Химика. По телу пробежал холодок.

– Расмус, откуда он узнал, что я лжеподружка? Иван сказал, что запись Химик сделал до начала убийств в музеях. Выходит, он давно следил за тобой. Но как он мог знать, что ты подключишься к расследованию?

– Я думал об этом, пока был в душе… – Бирк потер глаза и застонал. – У меня нет сейчас всех ответов.

Больше он не издал ни звука, и Кира повернулась, чтобы убедиться, что он в порядке. Расмус лежал на спине, закинув руки за голову. Взгляд направлен в потолок, где в этот момент была выведена картинка ночного звездного неба. Несколько минут они лежали молча, пока Бирк не выпалил ошеломляющую новость:

– Я решил разорвать наш контракт.

– Что? Почему? – Кира вскочила как ужаленная.

– Не беспокойся, я выплачу тебе всю причитающуюся сумму.

– А как же ты?.. Кто теперь будет твоей девушкой для прессы?

– Никто, – отмахнулся Бирк. – Пора кончать с этим лицедейством. Когда я услышал, как глумится надо мной этот психопат, то понял, что иду совершенно не в том направлении. Мне тоже нужно двигаться дальше. Ограждаясь от женщины контрактом, я не даю себе шанса на серьезные отношения. Мне скоро сорок два. Нужно подумать о будущем. Не могу же я всю жизнь оставаться холостяком. К тому же это плохо сказывается на моем психическом состоянии. Я постоянно раздражен, меня ничто не радует, о любви и говорить не приходится. Я уже забыл то сладко-щемящее чувство, когда видишь свою возлюбленную.