Застывший взгляд

Едва до внимания общественности успела дойти проблема растущей неграмотности, как уже обнаружилась дальнейшая, доселе немыслимая деградация орудия культуры человечества: вслед за утратой большой частью населения письменного языка постепенно утрачивается и владение речью. Как ни жутко это звучит, но язык немеет…

«Дома ли, за обеденным столом, в дороге ли, в автомашине, — в немецких семьях или в том, что от них осталось, хранят упорное молчание. Употребляют разве что функциональные инструкции: „Не возвращайся так поздно!“, „Брось это!“, „Поторопись!“ Бинарные ответы малышей: Да. Нет. Да. — Конец диалога. (…)

Человек усваивает язык в первую очередь от родителей. Но нынешние родители слишком заняты, они и сами пользуются речью нечасто, а нередко им и сказать-то друг другу нечего.

„Мои старики каждый вечер торчат перед ящиком. Он хлещет пиво, она хрупает соленые палочки“. Тот, кто уже с младенчества оказался избалован и обездвижен нянькой-телевизором, будет молчать и взрослея. Так что ж, значит, масс-медиа все больше затыкают нам рот, растят поколение немых зомби?

Где бы молодые люди ни развлекались, они обречены на молчание — в кино, на концертах под открытым небом, на дискотеке, за просмотром видеофильмов, перед телевизором или компьютером. Их оглушают до бессознательного состояния, им внушают всякую всячину, но вот сказать что-нибудь самим — этого им нельзя, этого они не смеют» 111.

Так Иоахим Кучке описал новую ситуацию в 1993 г. О сходном положении дел говорит и Конрад Адам («Франкфуртер альгемайне цайтунг». 1993.18 июня):

«Уже некоторое время одна пожилая учительница начинает уроки для первоклашек со странного упражнения. Она велит шестилетним ученикам встать, подойти к окну, открыть его, снова закрыть, вернуться на место и в немногих ясных словах рассказать, что они сделали. Когда некоторые родители удивленно и с легким упреком осведомились о смысле этого упражнения, учительница сослалась на новые, необычные исследования: дети с большим трудом понимают инструкции, выполняют их и дают отчет о сделанном. Тому, кто вырос в еще здоровых, т. е. теперь уже нетипичных условиях, невозможно и представить себе, что в огромном количестве нынешних семей днями и неделями не произносится ни слова. Способность рассказывать и слушать, взаимно выдвигать аргументы и разумно решать в пользу того или иного постепенно исчезает, не говоря уж о таких архаичных формах речи, как песня, молитва и слова ободрения».

Тем временем проблема приняла такие масштабы, что в Великобритании пришлось принимать специальные аварийные программы для первоклассников. В 1996 г. пресса сообщала об этом следующее: «Дети дольше учатся говорить, если с ними редко разговаривают. Поэтому британские дошкольники все чаще сталкиваются с проблемой отставания в развитии речи. Теперь в 360 британских школах вводятся аварийные программы, рассчитанные на обучение поступивших в первый класс детей тому, как здороваться или спрашивать дорогу» 112.

Нарушения развития речи у дошкольников

Некоторое время назад группа специалистов — фониатров и педаудиологов, занимающихся нарушениями артикуляции, речи и слуха у детей, забила тревогу после того, как случилось следующее. Чтобы снабдить педиатров удобным инструментом для раннего распознавания нарушений развития речи у детей в возрасте от трех с половиной до четырех лет, директор клиники нарушений коммуникативных способностей при Майнцском университете профессор Манфред Хайнеман разработал методику тестирования, практически опробованную и усовершенствованную в 1988–1992 гг. в ходе множества пилотных обследований113. Разработка таких методов — будни науки. Но вот цифры, полученные с помощью нового метода, были какими угодно, только не будничными: уже в ходе первого пилотного обследования114 в одном из майнцских детских садов нарушения развития речи обнаружились у 22 % детей, а в ходе третьего обследования в майнцских детских садах, относившихся к «социальным горячим точкам», — и все 34 %.

В среднем у 25 % детей выявлены нарушения развития речи, из которых половина квалифицирована как легкие и по четверти — как средней тяжести и тяжелые; это казалось невероятным, потому что диахронные обследования 1976 и 1977 гг.115 выявили по тем же диагностическим критериям лишь 4 %, что соответствовало уже известным показателям для Германии. Затем майнцские результаты были подвергнуты еще одной тщательной перепроверке, но все осталось как было: за добрых десять лет цифры выросли более чем на 20 %. Диагноз поистине ужасающий.