Засуха

Позади них в лунном свете серебрились поля; кое-где на светлом фоне темными пятнами проступали дома. Четверо сидели, болтая ногами, на краю скалистого выступа, которым оканчивалось поле. Люк первым перелез через изгородь, попутно пнув знак «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» так, что табличка упала на землю. Да он нарочно не брился несколько дней, с раздражением подметил Фальк, и теперь подбородок Люка украшала темная тень щетины. Это было еще заметнее в лунном свете, когда он встал, раскинув руки, на краю обрыва, обозревая открывшийся перед ними вид.

При одном только взгляде на обрыв у Аарона ухнуло в желудке. Но он перемахнул через забор, даже не оглянувшись на остальных. Элли последовала за ним. Люк, красуясь, галантно подал Гретчен руку. Помощь ей была не нужна, но руку она приняла с улыбкой. Теперь они сидели, болтая и смеясь, согреваемые изнутри содержимым полупустой уже бутылки, которую они передавали по кругу. Одна только Элли, когда бутылка добралась до нее, потрясла головой. Серия взаимных подначек, и вот они по очереди наклоняются и глядят вниз, через край. В голове одна молодая дурь и полное отсутствие инстинкта самосохранения.

Фальк чуть приподнял брови, но возражать не стал.

— Быть задницей и быть убийцей — не одно и то же, — сказал он. Гретчен кивнула.

— И понимаешь, я не говорю, что он это сделал. Но был ли он на это способен? — Гретчен бросила взгляд вокруг, будто Люк мог материализоваться поблизости и услышать. — Это совершенно другой вопрос.