Затаившееся во времени. Как в тумане. Том 1

– Червь, погубивший моих стражей, улетел громить свой народ, – с особой ненавистью проговорил Элестер, – но мне мало. Однако мы не местью занимаемся, а несем возмездие. – Это были очень смелые слова, особенно в сочетании с решительным взглядом, который Телестри обратил в небо, словно желая, чтобы Адент увидел его силу и верность. – Теперь в порт. Там нас ждут захваченные суда и еще одна битва. Фавластас себя явно переоценивает. И есть еще кое-кто, кто меня недооценивает. – Он переглянулся с Фладеном и добавил: – Я нанесу ей визит, когда мы вернем себе порт и оставшиеся корабли.

– Элестер, – немного иначе заговорил Фладен, – стражи в нетерпении, и я тоже, но это уже не первая битва. Победа в сражении с кораблями Ночного Лика стоила нам больших потерь и огромных магических усилий. Не говоря уже о сети, которой после всего мы накрывали долину. – Фладен указал на воинов. – Нужно вернуться во временный лагерь. Все хотят убедиться, что с их близкими все в порядке. Дух перевести. Мы слишком долго сражаемся почти без перерыва. Нужно собраться с силами, переждать эту ночь в лагере.

      Элестер выслушал своего астанского союзника, немного подумал и наконец кивнул.

– Хорошо, – согласился он и даже устало улыбнулся, что было для него нехарактерно. Однако Телестри изменился, и это ощутили все, включая самого Элестера. Как будто прошлое отпустило его или он отпустил прошлое. Он стал сильнее и бодрее. Ушла излишняя сдержанность и холодность, а в тактике прослеживались неожиданно смелые идеи, которым он никогда бы не научил Фредрика как учитель. Именно Элестер придумал, как столкнуть между собой врагов, и это сработало идеально. Не обошлось, разумеется, без странного поведения Лерута, но об этом мятежники не знали. – Возвращаемся в лагерь, – повторил свое согласие Элестер, и Фладен удовлетворенно кивнул. За таким верховным стражем он был готов пойти и порадовался, что выбрал именно сторону Элестера, а не Лундес Эверли. Хотя разногласия с Лундес у Фладена, так же как и у Элестера, были скорее личные.

      Новый временный лагерь мятежников находился в частично уцелевшей астанской деревне. Во времена порабощения Астании эта деревня, так же как и десятки других, была захвачена и наполовину разрушена, поскольку в ней жили те, кто избежал подчинения. Таких Фавластас обычно вырезал. Когда Кадан передал через Фладена Элестеру, что долина раскрыта, старый эльф понял, что их убежище придется сдать и покинуть. Но Дианис научил их, как правильно сдавать свои земли, и долина в итоге стала могилой для маго-техники. После произошедшего в Хискале Элестер вознамерился схоронить всю маго-технику Фавластаса и упрямо следовал к этой цели.

      Когда было принято решение оставить долину, эльфы увели женщин и детей в укромное место. Нашли заброшенную деревню, скрытую густой листвой высоких тропических деревьев, невидимую с неба и труднодоступную на земле. Растительность вокруг домов была такая плотная, так тесно переплетались липкие лианы и опасно свисали ядовитые цветы, что только знающие единственный верный путь местные могли входить и выходить из поселения. Когда-то непоколебимцы прорубали себе путь магией, но прошли годы, и буйная растительность Астании вновь оградила деревню от чужаков.

      Многие дома стояли в руинах и сильно заросли, но отдельные строения неплохо сохранились, и именно их использовали как убежище мятежники.

      Шагая по расчищенной тропинке уже в центре деревни, Элестер наблюдал, как кидаются женщины в объятия своих вернувшихся мужей, а те наслаждаются победой и делятся впечатлениями. Все вокруг радовались, и Элестер тоже сдержанно улыбнулся, но не расслабился. Астания не была его домом. Каждый день он помнил о том, как бежал из графства, и обещал себе снова и снова, что вернется, чтобы отвоевать всю Океанию у врагов. И вот когда на бывших территориях графства все будут счастливы, когда стражи запрут непоколебимцев за врата и вновь встанут на защиту створок, вот тогда Элестер улыбнется шире. Об этом он думал, когда подходил к небольшому одноэтажному дому. Пожалуй, одному из самых целых.

      Распахнув дверь, он встретился с печальным янтарным взглядом хискальской принцессы Тагары и вздохнул. Ее глаза были красными и опухшими, а значит, она прорыдала все то время, пока другие воевали. И конечно же, причиной ее страданий была вовсе не война в Астании и не волнение за воинов.

      Она сидела на единственном уцелевшем стуле и в практически пустом, заброшенном на вид доме казалась еще более осиротевшей и одинокой.

– Получилось? – все же показала она хоть какой-то интерес к происходящему.

      Элестер старался быть с ней мягок. Не так давно она узнала об ужасной кончине одного из братьев и о проклятии, которое Дианис наложил на Хискал перед смертью. У Тагары была самая настоящая истерика, и она все никак не могла успокоиться. Старалась выглядеть достойно, но далеко не всегда могла унять эмоции. Элестер ее понимал. Он знал, каково это – неожиданно потерять кого-то очень близкого, и считал, что лишь живой брат смог бы помочь ей оправиться.