Затаившиеся ящерицы

А один раз я перепил капитально, причём средь бела дня (был первый день каникул), кидался драться на собутыльников, виражировал по площадке, кидаясь кирпичами, разбил окно в школе, меня отводили к бабушкиному дому, мол, иди к бабке, спи, а я обратно, весь извалялся… очнулся на сыром сугробе за домом, зачем-то обошёл дом сзади, высунулся из-за угла – бабушка сидит и смотрит, как обычно, на улицу, где, как обычно, ни души: только утром идут в школу, а в обед из неё и всё. Я долго валялся на углу под капелью – как под капельницей! – и смотрел на неё… потом вышел, шатаясь, и, поскользнувшись, упал в грязь лицом (буквально), она еле меня затащила, положила спать, а я спьяну всячески ругался-матерился, как в бреду… всё на Яночкиного жениха-хахаля!.. Сколько я выпил сегодня? – всего грамм 250; да, не столь пьян, и время только 11, наверное.

Наконец-то открылась сенная дверь. Рука стала шарить, ища выключатель. Какой-то грохот, оторвалась шторка. Я постучал. Голос бабушки: «Ох, я упала…»

Я стал думать, что сказать, уткнувшись в кирпич стены.

Не могу встать… и дверь-то тебе не откроешь…

Ты где – около кирпичной стенки? Там попробуй за лестницу…

Да я не вижу, где я… ох…

Пошарь рукой…

Сейчас попробую вбок…

– Да ты сначала пошарь, лестницу… шторка – это, скорее, какая сбоку…

Во… лестница… никак… Вот напасть!..

Я прижался к дощатой двери, на ней крест, нарисованный ещё на Крещение. Послышался грохот – она упала набок, опрокинув помойное ведро.

– Ой, ведро… что ж это…

Выбить окно в сенях или идти домой.

Как ты, не убилась?

Ничево, только не встану теперь… отдохну пока, потом попробую…

Посиди… пол-то холодный… Ты хоть в шубе?

В шубе, только она завернулась, не могу вытянуть… пол ледяной – холодно сегодня, по радио передавали – от двух до пяти ночей.

Так, пойду домой, наверно, отца разбужу… хоть ломик какой-нибудь или ещё что придумаем… или окно высодить?

Да окно не надо, наверное… я щас попробую…

Я подумал, как воспримет отец мое появление в пьяном виде в 11 – 12 часов ночи. А что поделаешь… Да ещё захотел в туалет. Обычно я ходил в самановый сарай за домом, служащий по совместительству и курятником, он древний и дырявый, едва не разваливается – недаром единственный самановый в селе, но на него бабушка вешает замок, так как соседи алкаши повадились таскать кур. А в данный момент, так сказать, ключи у бабушки.

Ба, я пошёл домой, в туалет сначала схожу… скоро приду!

Ты тут не пакости…

Да я к посадкам, туда…

Лучше в школьный забеги, все равно по пути… попробую подняться… было б за что ухватиться…

Да ты пока сиди, я сейчас…

Я зачем-то закрыл калитку крыльца, потом дотронулся до вертушки, закрыл калитку оградки, дотронулся до её вертушки, до трёх ближних кольев оградки. Я делал это всегда для себя, не выясняя зачем, бабушка потешалась всегда: «Ох, пока всех оздороваешь!» Теперь я понял: это магическое охранительное действие. Я повторял его по нескольку раз на дню без всякой сознательной цели-сообразности и никогда не колебался, не задавался вопросом, что это есть и для чего, откуда вообще взялось – я изобрёл? Просто как данное, как уметь ходить, думать, соображать… впрочем, последнее не у всех… Быстрей!

Школьный туалет, кирпичный, был метрах в двадцати. Я весь мокрый – промок! Причём, самое интересное, что мужской отдел, так сказать, сами «мужики» и свалили по-пьяни. Благо я в этом не участвовал! Вот он какой, туалет… темно, и пол ходуном ходит, ослизлый от грязи, зато тихо, нет дождя и простор-то какой… Дырку не вот найдешь – ногой, что ль, щупать?!. Помнится, я как-то уж здесь был… в молодости, тоже вечером и в нашем «ремонт» тоже был, что ли… а тут как-то экзотично-чисто – нет надписей и порнорисунков, «бычков»… и пахнет по-особому… тьфу… причём дед Мурзик завалился, а я ссу, а он испугался, и шарнул вон, как кот! Когда рассказал бабушке, она очень смеялась и представляла его по-всячески: «Чёрт старый! Мурзик! Живёшь за километр, а свово туалета не имеешь – бегаешь школьников стесняешь! кабы ты не добежал-то!» Вообще я уяснил, что лучший разговор, особенно когда собеседники в конфликте, или вблизи него, это перемывание костей кому-нибудь постороннему, не со зла, а так, заради анализа. Так, я от бабушки узнал всю историю села и историю каждой личности в отдельности – так что сейчас, когда кто-то пытается представлять себя чем-либо для нас, молодых, не знающих истоков, я-то сразу…

Мне послышалось, что в бабушкином доме что-то громыхнуло и голоса. Я наспех застегнулся и побежал обратно. Залетел на крыльцо и к двери:

Бабань, как ты?

…а, эт вы пришли… никак не встану…

Да я только в туалет ходил… думал, ты кричишь… сейчас домой…

Чтой-то собаки взялись гавкать – как в голодный год…

Да какие собаки!..

Какие…

Так, я пошёл!