Затаившийся у порога (ЛП)

Рюмка ворчит, затем включает машину на следующий уровень.

Рёв мотора теперь оглушительный. Это звук, действительно выкованный в аду. Соня ёрзает на кровати, щёки надуваются, когда промышленный отсос сильнее воздействует на то, что может быть только её шейным каналом.

- Прекратите! Остановитесь! - кричишь ты снова и снова, пока твои глазные яблоки не готовы выскочить, но даже из глубины лёгких твои мольбы не слышны из-за рёва мотора.

Так проходят целые минуты...

Наконец, Рюмка и Клейтон недоверчиво хмурятся, когда отключается трюмная помпа и безумный визг стихает.

Клейтон чешет бороду.

- Что случилось?

- Мотор трюмной помпы сгорел!

- Блин! Сучья "киска" измотала его!

Рюмка качает головой, вытаскивает сопло и смотрит на него с недоумением.

- Даже не высосал из неё воду. Думаешь, с ним что-то не так?

- Конечно, Рюмка!

Глаза Сони теперь безумно широко раскрыты, когда она содрогается на чудовищной кровати.

"Слава Богу!" - думаешь ты.

Но... но что теперь?

- Вот вы и повеселились! Теперь давайте! Я дам вам денег, я дам вам машину - что угодно, только отпустите нас!

- Слышишь, Клейтон?

- Конечно!

Рюмка идёт к прилавку, затем снова появляется не с одной, а с двумя абажурами, каждый с разбитыми лампочками.

"О, Боже. НЕТ..."

- Никогда не видел, как рожают ребёнка раньше, - сказал Рюмка. - Так что мы собираемся заставить твою подругу покончить с этим, - он держит концы лампы. - В одну сторону, в другую, и этот ребёнок выйдет.

Затем безумие возобновляется. Соня начинает кувыркаться на матрасе, в то время как Рюмка и Клейтон держат по лампе, поднося живые свинцовые стержни к её соскам. Ты слышишь знакомый - Вжух! - с последующим треском. Слышно, как зубы Сони скрипят за кляпом. Через некоторое время из истерзанных ареол поднимаются струйки дыма.

- Ну, вот мы и подготовились, - замечает Рюмка, - давай поторопимся.

Ты кричишь, кричишь и кричишь, когда они начинают попеременно бить Соню в пупок и клитор.

Вжух!

Треск...

Вжух!

Треск...

Вжух!

Треск...

Несколько раз они удерживают свинцовые стержни на несколько секунд, из-за чего Соня начинает биться в конвульсиях и даже шипеть. Её волосы встали дыбом, и даже пучок её лобковых волос вздулся от статики. Затем они начинают бить по всей окружности её вздутого живота.

К тому времени, когда они остановились, ты кричишь из самой глубины горла. Соня лежала ещё жива, вздрагивая, с открытыми глазами. Белки её глаз давно покраснели от кровоизлияний.

Рюмка теперь, похоже, раздражён их повторяющейся неудачей в выкидыше.

- Чрево этой суки взломать сложнее, чем грёбаный сейф в полу, Клейтон. Я этого не понимаю.

- Да уж, крепкая пизда.

Следы от ожогов покрывают живот Сони. В комнате ужасный запах, который может быть только у обожжённой кожи и обожжённой плоти половых губ.

- Давай-ка я принесу двадцатифунтовую кувалду, - предлагает Клейтон. - Блин, мы выбьем из неё ребёнка.

- Пожалуйста, пожалуйста, просто СТОП! - ты кричишь. - Почему вы это делаете?

Рюмка хмурится на твой вопрос.

- Почему мы это делаем? А почему ты думаешь, мисси? Мы делаем это, потому что это весело!

Затем они оба снова начинают кудахтать, Клейтон весело машет своим пенисом вверх и вниз.

- Ну, кувалда недостаточно особенная, Клейтон...

- Особенная?

- Э-э-э... Это неподходящий способ, понимаешь?

- Неподходящий?

Рюмка закатывает глаза.

- Клейтон, подумай хорошенько! Нам нужно суммировать то, что не было сделано раньше. Хм-м-м... - он делает глоток пива в раздумьях. - Ой, у меня есть идея!

- Пожалуйста, Боже, я умоляю вас, ПОЖАЛУЙСТА, не делайте этого! Сделайте это со мной, а не с ней! Просто, ПОЖАЛУЙСТА, отпустите её...

- Клейтон, мне тошно слышать это. Нет ничего надоедливее, чем нахальная сука с громким ртом. Как её заткнуть?

С удивительной ловкостью Клейтон переворачивается и...

Хлоп!

...Ударяет тебя босой ногой по голове. Ты падаешь, твои цепи натягиваются, и твои чувства разбиваются, как стекло.

В основном это зернистая завеса полусознания, которая скрывает твой разум сейчас.

- Хе-хе-хе... Хе-хе-хе... - продолжаешь слышать ты.

Ты слышишь, как звенят твои цепи, когда ты пытаешься протащить себя вперёд. Когда ты пробуешь держать глаза открытыми, они продолжают закрываться.

- Хе-хе-хе... Хе-хе-хе...

Твоя рука скользит по твоей груди сквозь липкую сперму, отчаянно касаясь твоего креста.

"Помоги мне, Боже", - приходит твоё лицемерное моление.

Но крест изменился.

Теперь это пентаграмма.

Ты пытаешься сосредоточиться, подавить сокрушительное желание упасть в обморок. Ещё больше звенят цепи, когда ты на коленях направляешься к Соне. На четвереньках ты смотришь на облезлую постель...

И сердце стучит в груди.

Как бы долго ты ни была ошеломлена или без сознания, теперь ты видишь, что они замышляли.

Ты прыгаешь вперёд с колен в атакующем рефлексе. Слышно, как из кляпа Сони вытекает крошечный трель, а Рюмка готовит изрядную длину верёвки к середине растянутого живота Сони.

Он завязывает узел...

- Хе-хе-хе!

...И просовывает под узел деревянный стержень. Среди безумия ты думаешь одно слово:

"Жгут..."

Клейтон хихикает, когда Рюмка начинает крутить стержень...