Затаившийся

– Неужели, детектив?

Сумасшедших невозможно понять. Но ими легко манипулировать.

– Вы через многое прошли, – говорю я. – Коннор мне рассказал. Я знаю, как вы пытались забеременеть.

Она холодно смотрит на меня, но ничего не говорит.

– Вы пошли на все это только потому, что хотели ребенка. Верно, Кристен?

Ее веки дрожат.

– Я знаю, что ты говорила с Коннором, – говорит она. – Он тоже лжет.

– Кристен, – говорит Адам, – опусти пистолет. У тебя ничего не выйдет.

Он говорит хрипло, будто задыхаясь от переполняющих его чувств – как мне кажется, искренних.

Кристен смотрит на меня, затем на Адама.

– Думаешь, я этого не понимаю? – спрашивает она. – Думаешь, я не знала с той самой первой ночи в коттедже, что все наши планы рухнут? Зря я с тобой связалась, Адам. Это ты заставил меня пойти на это. Ты меня уговорил, подонок.

И с этими словами она стреляет Адаму в грудь. Он ахает и прижимает руку к красному пятну, расползающемуся по рубашке, на которую я загляделась, едва войдя в дом. Адам потрясен. Я вдруг понимаю, что он считал себя неуязвимым, даже когда Кристен направила на него заряженный пистолет. Он верил в свой безупречный брак. Идеальную работу. Сговор с Кристен. Теперь у него ничего не осталось. Он тихо оседает на черно-белый ковер, заляпанный кровью. Не произносит ни слова.

Кристен по-прежнему смотрит на него, когда я достаю свой пистолет и стреляю.

Она падает, по-прежнему сжимая пистолет. Ее распахнутые глаза озирают комнату, но я знаю, что мой выстрел ее убил. В молодости я ездила охотиться с отцом. Я хорошо знаю испуганный, растерянный взгляд умирающего оленя. Теперь на месте оленя оказалась Кристен Мосс.

Мои легкие заполняет запах пороха. Я еще никогда не стреляла в человека. На глаза у меня наворачиваются слезы. Я беспокойно оглядываюсь. Вся моя карьера готовила меня к этому моменту. Я знаю, что делать. Я пинком отбрасываю пистолет подальше от Кристен и подхожу к Адаму, издающему ужасные гортанные звуки.

– Мне так жаль, Ли.

Сама не знаю почему, но я опускаюсь на колени, чтобы успокоить его.

– Я знаю, Адам, – говорю я. – Все будет хорошо.

Я снова оказалась на Тамарак-Лейн в Шелтоне. Но теперь под ветвями сливового дерева лежит Адам Уорнер. Ему нужна помощь. Я протягиваю к нему руки и обещаю отвести его домой.

Я лгу так же, как он солгал мне:

– Все будет хорошо.

– Во всем виновата Кристен, – говорит он.

– Я знаю, – отвечаю я.

Я смотрю на его привлекательное лицо, модные очки, заляпанные крошечными брызгами крови. Я пытаюсь понять, почему мальчик, спасший меня, превратился в чудовище. Мне тяжело дышать, но я все-таки дышу. Я гадаю, знает ли вообще хоть кто-то из нас, почему мы совершаем тот или иной поступок. Даже самые кошмарные поступки. Глаза Адама начинают мутнеть.

Я слышу звук полицейской сирены.

– Держись, Адам, – говорю я. – Помощь на подходе.

Эпилог

Ли

Адам Уорнер выжил; ему предъявили обвинение в убийстве, как только в лаборатории закончили повторный анализ образцов крови Софи Уорнер и обнаружили остатки бутирата. Этот наркотик не входит в стандартную токсикологию. На него проверяют только в тех случаях, когда есть основания подозревать его наличие.

Собиратели устриц наткнулись на красную куртку Коннора, но узнали, что это важная улика только после репортажа Линды Ландан о том, что действительно произошло в коттеджах у «осьминожьей дыры». Инсценировав похищение, Кристен и Адам выбросили куртку в воду. Эта ошибка вполне могла раскрыть их обоих – куртка была куплена в универмаге Сиэтла. На чеке, забытом в кармане, были указаны платежные данные Кристен. Куртка была частью ее маскировки. В соломенной шляпе нашли синтетические волосы.

Надувная кукла.

В этом Кристен не солгала.

А вот кое-что другое оказалось ложью.

Доктор Кольер позвонила мне после вскрытия Кристен.

– Я прочитала ваш отчет, – сказала она. – Насчет того, как она пыталась забеременеть. Елки-моталки. Надеюсь, вы сейчас сидите.

Нет. Но сказала, что сижу.

– У Кристен не могло быть детей. У нее не было яичников. Врожденная аномалия. Так называемая овариальная агенезия.

– Но она лечилась от бесплодия, – сказала я.

– Я проверила. Оказывается, доктор Ямада – психиатр. Вам стоит с ним поговорить, когда вернетесь на работу. Бьюсь об заклад, это очень необычный случай. Она чего только ни перепробовала, но физически не могла забеременеть. Интересно, ее муж знал?

– Сомневаюсь. Он всеми силами ее поддерживал. Ну и ну.

Доктор Кольер сказала, что отправила полный отчет Монтроузу.

– Просто хотела, чтобы вы были в курсе, – сказала она.

Я поблагодарила ее и нашла место, чтобы присесть. Неожиданно для себя самой я ощутила жалость к Кристен. Она хотела того, чего никогда не смогла бы получить, и это свело ее с ума.

А вот Адам – другое дело.

Меня отстранили на неделю, пока шло расследование произошедшего. Мы с Миллисент пересмотрели кучу сериалов, и, к моему большому удивлению, Дэн Белдинг-младший пригласил меня на свидание. Еще большим сюрпризом стало то, что я согласилась. Он хороший человек, а в моей жизни в последнее время дефицит таких людей.