Затемненная серебром

– Я не умею играть в боулинг, – тихо сказала я.

– Ничего сложного. Я научу тебя.

Допив пиво, я посмотрела на Фадеева:

– Готова осваивать новую игру.

Макс расплатился, а через несколько минут мы переобулись и зашли за металлическое ограждение с игровой дорожкой.

– Выбери шар, который покажется тебе самым удобным, – сказал Фадеев и взял себе шар.

Засовывая пальцы в отверстия, я подняла несколько, выбирая подходящий.

– Теперь смотри, что надо делать.

Он сделал пять быстрых шагов, последний из которых был самым длинным, и, не достигая черты, наклонился и метнул шар. Кегли повалились. «Страйк» – увидела я на табло.

Не обращая внимания на то, что опять его очередь, он сказал:

– Теперь попробуй ты, но сделай четыре шага, для новичка так удобнее.

Я метнула шар, но слишком сильно. Он пролетел над дорожкой, с грохотом обрушился вниз и затем ушел вправо.

– Целься в главную кеглю, она расположена ближе всего к игроку, – показал он на кеглю номер один.

Макс опять выбил «страйк» и снова дал возможность бросить мне.

Сделав четыре быстрых шага, я наклонилась и запустила шар прямо по дорожке, сбив несколько кеглей.

– Если со второго удара собьешь все, то это «спэа», – взъерошив темные волосы, улыбнулся он, – и это тоже неплохо.

Но шар ушел.

Любая игра захватывает, а боулинг тем более. Сосредоточившись на игре, я внимательно следила за каждым движением Макса, а когда выбила свой первый «страйк», то запрыгала на месте и, хлопая в ладоши, впервые за долгое время рассмеялась. Макс обнял меня за плечи, прижимая к себе. В синих глазах появились счастливые искорки.

– Ты смеешься, – прошептал он.

– Конечно. Потому что поняла, как выбить «страйк». И следующую партию выиграю я!

Макс лукаво прищурился и широко улыбнулся:

– Бросаешь вызов?

– Да! – азартно воскликнула я. – Если выиграю, ты проведешь тренировку с Павлом Самохиным! Ты должен помнить его – парень из моей группы, которого ранила Размаева.

– Я помню Павла, – удивился Макс. – Только зачем мне с ним тренироваться?

– У парня на тебя досье, – улыбнулась я. – Ты вроде примера для подражания, и он будет счастлив, если ты проведешь с ним пару тренировок, показав ему свои фирменные приемы. Мы подружились. Конечно, о тренировках он не просил. Думаю, стесняется. Просто вижу, с каким восторгом он смотрит на тебя, и решила попросить сама. Вернее, выиграть тренировки.

– Сначала ты сказала, что тренировка одна, но вдруг их стало две, – вскинул бровь Фадеев. – К тому же не думал, что, несмотря на все свои промахи, могу быть примером для подражания.

– Крутой Хранитель скромничает? Совсем недавно ты уничтожил двух сильных мракауров. Думаешь, студенты не знают об этом?

– Хорошо, я согласен на две тренировки с Павлом. – Макс наклонился, коварно улыбаясь. – Но если проиграешь ты, то в следующие выходные тебе придется пойти со мной в кино. Не буду таким жестоким, как ты, и разрешу выбрать тебе фильм.

– Идет! – улыбнулась я.

В итоге Макс заказал дорожку еще на два часа. Конечно, выиграла я, но сильно подозреваю, что Фадеев поддавался, чтобы доставить мне удовольствие и вновь заставить смеяться. К трем ночи настроение поднялось на недосягаемую высоту, вот только что стало причиной, я не могла бы объяснить. Может, победа, которая все же досталась нелегко, может, действительно долго спала и подаренный Максом вечер стал теплой отдушиной, а может, сам Макс, который заражал своим весельем.

Смеясь, мы выбежали из клуба, но и на этом Макс не остановился: отбежав в сторону от двери, начал бросать в меня снежки. Я приняла бой, укрываясь за немногочисленными деревьями крошечной зеленой зоны возле стоянки. Холодный комок угодил Максу в грудь, намочив рубашку под распахнутой короткой дубленкой. Притворно рыкнув, он бросился ко мне и, повалив в снег начал растирать щеки, заставив смеяться тысячей колокольчиков.

– Макс, спасибо за этот вечер, – все еще смеясь, сказала я. – Иногда действительно неплохо отвлечься от всего.

Внезапно он наклонился, впиваясь в мои губы поцелуем…

За секунду до этого в потемневших синих глазах я увидела то, что должна была заметить раньше, то, что всегда хотела увидеть в Елизаре. А ведь Макс намекал: говорил, чтобы огляделась вокруг, только я будто ослепла, совсем не заметила, что он влюблен – с самого начала, еще до того, как стал моим охранником.

В голове появились воспоминания полуторагодичной давности… Каждый раз, когда приезжаю к Николаю, Макс улыбается, искренне радуется встрече… На приеме, устроенном Николаем, Макс приглашает на танец и, получив высокомерный отказ, грустно улыбается… В беседке в саду он сообщает, что Вязин назначил его моим охранником, я раздраженно бросаю модный журнал, он поднимает его, в голосе сарказм, но во взгляде… Воспоминания мелькали одно за другим и в каждом – наполненные любовью ультрамариновые глаза. Господи, какая же я дура! Как можно было не видеть очевидного?