Затемненная серебром

Отступив от него на шаг, я вскрикнула, затем развернулась и бросилась к академии. Вбежав в раздевалку и не включая свет, прислонилась спиной к металлическому ящику, сползла по нему и разрыдалась. Нужно побыть одной. Никто не должен видеть, как мне плохо. Слезы лились нескончаемым потоком. Я обхватила колени руками. Тело сотрясала дрожь, но мне не было холодно: кафельную плитку, на которой сидела, я не чувствовала. Ледяной холод в душе, и ни один костюм для трансформации от этого не защитит. А вот пальцы почему-то замерзли. Я спрятала их под мышки и положила голову на колени. В голове всплыл разговор с биохимиком. Неудивительно, что моя трансформация заинтересовала Колесникова. Вряд ли назовешь ее интересной или странной – скорее уж уродливой. Я не двигалась с места: покачиваясь всем телом, сидела, уставившись в одну точку.

Из коридора донеслись звуки шагов. Елизар совсем рядом. Наверное, очередная тренировка. Он остановился возле самой двери, но я не выйду. Не будет же он врываться в женскую раздевалку. Я никого не хочу видеть, даже его. Его – тем более. Мне не нужны ни жалость, ни сострадание. Затаившись, я задержала дыхание, прислушиваясь к стоящему за дверью. Он знает, что я здесь, чувствует.

– Злата… Ты там, я знаю. – В голосе Елизара слышалось беспокойство.

Кусая губы, я не шевелилась.

– Пожалуйста, ответь. Что случилось? Если ты сейчас не выйдешь, то войду я.

– Не надо, я не одета, – соврала я. – Уходи. – Голос сорвался на болезненный стон.

– Если ты действительно не одета, то тебе стоит прикрыться, потому что я вхожу.

Дверь распахнулась, и в освещенном проеме появился Елизар.

– В этой чертовой раздевалке есть свет? – Его рука шарила по стене. Щелчок – и стало светло.

Поднявшись, я покачнулась и оперлась спиной о ящик.

– Что с тобой? – В одно мгновение он оказался рядом. Сильные горячие руки обняли меня. Какой же он теплый и как уютно в его объятиях. Я прислонилась головой к его плечу, а ладони положила на грудь, наслаждаясь живительным теплом. Похоже, все-таки замерзла. – Ты можешь объяснить?

Прижимаясь еще сильнее, я помотала головой. Сил, чтобы сказать хоть слово, не было.

– Я знаю, в чем дело. – Елизар погладил меня по волосам. – Трансформация. Ведь так? Ты испугалась, что способна трансформироваться частично.

Слова Елизара пробудили едва утихшую боль. Я задрожала всем телом, стараясь сдержать вновь подступившие к горлу слезы.

– Пантера – это прекрасно. Ты совсем ничего не знаешь о своей трансформации. Возможно, в ней есть то, чего нет в волках. Ты умеешь трансформироваться полностью или частично. Это может оказаться преимуществом. Огромным преимуществом, и только поэтому я не стал заострять внимания на случившемся. Даже не подозревал, что ты так расстроишься.

Я помотала головой, показывая, что не согласна с ним.

– Ты не поймешь, – захрипела я. – Оборотни не способны трансформироваться частично.

Ноги подкосились, и я начала сползать вниз. Елизар подхватил меня.

– Вероятно, я понимаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Отличаться больно, но ты ничего не можешь сделать с этим. Я бы многое отдал, чтобы не иметь своей силы. Но одновременно с этим я рад, что не такой, как все мракауры. Необычная трансформация – это не недостаток!

– Макс смотрел на меня с ужасом, – зашептала я.

– Думаю, он не хотел причинить тебе боль. Тебе нужно всего лишь узнать, на что ты способна. – Елизар укачивал меня словно ребенка. Затем тихо рассмеялся, а я растерянно посмотрела на него. – Я бы точно хотел иметь такую трансформацию, как у тебя.

Я недоверчиво хмыкнула:

– Было бы неплохо. Во всяком случае тогда бы я была не единственной. Значит, тебе могла бы понравиться такая девушка, как я? – Вопрос сорвался с губ невольно, но ответ на него я очень хотела получить.

Он отвел взгляд, прикрываясь излюбленной непроницаемой маской.

– Молчание означает «нет»? – тихо спросила я и выскользнула из его объятий, но дожидаться ответа не стала, все поняла по глазам. – Ты успокаиваешь меня, но думаешь так же, как Макс.

– Злата, мы очень разные. Ты сама это знаешь, – строго сказал Тагашев. – Разве ты можешь не нравиться? – спросил он более мягко. – Я видел, как на тебя смотрят другие Хранители: восхищенно, мечтая оказаться рядом. Ты можешь покорить любого не задумываясь.

– Но не тебя! Ведь так? Красивому мракауру никогда не понравится оборотень, а оборотень с частичной трансформацией – тем более!

Оттолкнув парня, я бросилась из раздевалки. Он догнал меня одним прыжком, схватил за плечи и резко развернул к себе.

– Ты не поняла. – Елизар опустил голову, но потом решительно посмотрел на меня, прожигая взглядом. – Верлаф и мракаур – понятия несовместимые, ты знаешь об этом. Но я очень рад, что у меня появился маленький симпатичный друг.

Мне показалось, я разламываюсь на части. Я побледнела, глядя на него сквозь слезы. «Я не нравлюсь ему и никогда не нравилась», – пронеслось в голове. Обхватив себя руками, снова начала трястись от озноба. Холод, сковавший душу, замораживал и тело. Казалось, даже кровь застыла в венах. Ящики раздевалки закружились.