Затерянная между мирами. Дилогия

Вот уже три дня подряд я каждое утро вставала ни свет, ни заря, чтобы помочь Магдалене с выпечкой, а потом до вечера пропадала в ее магазине. И все эти три дня я почти не виделась с Ильей и с Карлом Генриховичем, встречаясь с ними лишь перед самым сном. Еще в воскресенье Магдалене удалось найти для них у мэра города временную работу, которая была связана с предстоящими празднествами. По местной традиции торжество по поводу Дня Города устраивалось на небольшой площади у особняка мэра, и именно он руководил всей подготовкой к нему: от установки шатров с едой и напитками до сборки сцены и ограждения для танцплощадки. Именно туда миссис Флинн и пристроила моих спутников в качестве разнорабочих. Возвращались они оттуда усталыми и замотанными и едва могли дойти до постели, не говоря уже о том, чтобы вести какие-то беседы. Поэтому за все это время мне не удалось перекинуться с Ильей даже парой слов, чтобы понять, обижен он на меня еще или нет. Сама я уже давно остыла и в глубине души жалела, что тогда вела себя не совсем разумно, тем самым вновь углубив пропасть между нами. Но он приходил с работы, быстро заглатывал ужин, предложенный Магдаленой, пять минут посвящал банным процедурам, после чего падал на кровать и почти мгновенно засыпал. Иногда, правда, успевал пробормотать: «Спокойной ночи». И теперь я уже тайно наблюдала за ним спящим, борясь с желанием притронуться к нему или поцеловать.

Утром, в день праздника, я уже по привычке просунулась на рассвете и только потом вспомнила, что сегодня мне никуда не нужно идти, даже в булочную. Я повернулась набок, чтобы попробовать еще немного подремать, но тут мой взгляд зацепился за спящего рядом Илью, и сон как рукой сняло. Я вновь принялась его разглядывать, замирая от каждого его вздоха или движения. Но убедившись, что он спит крепко, набралась смелости и протянула руку к его лицу. Одними кончиками пальцев погладила заросшую щетиной щеку, хотела дотронуться до губ, но потом передумала, переключив внимание на мерно вздымающуюся грудь. Так же невесомо прошлась пальцами по ключицам и, совсем расхрабрившись, начала спускаться ниже… Как вдруг почувствовала на себе его внимательный взгляд. Застигнутая врасплох, я тут же стушевалась и хотела было одернуть руку, но Илья не дал мне этого сделать, накрыв ее своей.

— Не останавливайся, — с усмешкой протянул он. — Я только начал наслаждаться моментом…

— И давно ты не спишь? — я закусила губу, пытаясь не рассмеяться.

Он переместил мою ладонь к впадине между ключицами:

— Вот отсюда…

— Боже… — я, сгорая от стыда, уткнулась лицом в подушку.

Илья тихо засмеялся, а потом поднес мою руку к губам и поцеловал в запястье.

— И часто ты за мной наблюдаешь, пока я сплю? — спросил он, тоже поворачиваясь набок, так что наши лица оказались совсем близко.

— Не чаще, чем это делаешь ты, когда думаешь, что сплю я, — отозвалась тихо.

— Значит, шпион из меня тоже никудышный, — весело заключил Илья.

Потом его взгляд красноречиво остановился на моих губах, и у меня все внутри сладко заныло в предвкушении долгожданного поцелуя. Я уже было потянулась ему навстречу, как вдруг с соседней кровати донесся скрип и кряхтение Карла Генриховича. А мы ведь чуть не забыли, что в комнате не одни!

— Вот черт! — со смехом прошептал Илья мне прямо в губы. — Придется нам подождать более походящего момента…

Хоть и с сожалением, но должна была с этим согласиться, поскольку сама не могла ручаться, что у нас получится ограничиться беглым поцелуем. А оказаться застуканными Карлом Генриховичем было бы ужасно стыдно.

— Раз нам больше ничего нельзя делать, предлагаю еще немного поспать, — Илья все-таки быстро поцеловал меня, легонько укусив за нижнюю губу, после чего натянул на нас обоих одеяло и уже привычно обнял меня за талию, притянув к себе поближе.

Немного поспать? В его объятиях это будет не так уж просто, но попробовать стоит… Тем более, впереди ожидается долгий и, скорее всего, насыщенный день.

На праздник я вновь была вынуждена надеть свой «маковый» сарафан. Во-первых, ничего более приличного и соответствующего случаю у меня не нашлось, а, во-вторых, его опять принялась расхваливать миссис Флинн, утверждая, что я в нем просто красавица, и мне пришлось сдаться. Прическу сделала высокую, заколов волосы на макушке и украсив их красной лентой, что дала мне та же Магдалена.

У Ильи с Карлом Генриховичем выбор одежды был еще скуднее, чем у меня, поэтому единственной нарядной деталью в их облике стали белые рубашки, перешедшие им по наследству от покойного мужа миссис Флинн.