Затерянная земля (Сборник)

Гуски стоял на склоне лощины с горящими глазами и взъерошенной шерстью, издавал глухое рычание и смотрел вниз по направлению к лесу.

Весь край был погружен в печальный полумрак. Тяжелые, потемневшие облака низко ползли над землею. Сзади нас, над горизонтом леса, шел дождь. Угрюмая мрачная горная цепь, откуда мы пришли, исчезала, закутанная парами. Нигде ни звука. Ни одна ветка не шевелится. Куропатки и вороны исчезли. Насекомые скрылись перед дождем.

— Что такое? — спросил я и потянулся за ружьем. Эскимос, силясь что-то сказать, вместо этого только показывал рукою.

— Что там? Что происходит? — настойчиво спрашивал я. Лес имел свой обычный вид, но, прежде чем я добился ответа, послышались звуки.

С края леса неслось какое-то демоническое рычание. Сначала это напоминало какой-то храп, клокотание, которое вдруг перешло в прерывистое рычанье хриплой трубы, и оборвалось, как будто его обрезали. А потом снова, как зевок разоспавшегося великана, храп, закончившийся ревом.

Должен признаться, что в последовавшей затем полной тишине я остолбенело стоял добрых две минуты, совершенно подавленный странным жутким чувством.

Я смотрел с тем же ужасом, что и эскимос, на косматый хвойный лес Мне казалось, что между деревьями происходит какое-то движение.

Верхушка одного из них на мгновение судорожно затряслась, хотя было полное затишье и остальной лес стоял не шелохнувшись. Что-то живое, неизвестное двигалось под ветвями.

Я стоял, наклонившись над обрывом, ожидая, что из-под крайних деревьев выйдет какое-нибудь невиданное чудовище, которое поразит меня ужасом. Но никакого движения, никакого рычания не слышалось больше, и лес был так же угрюм, как и прежде. И хотя я старательно рассматривал лес в бинокль, — я больше ничего не видел. Гуски успокоился. Он начал скакать кругом меня, глядя на меня своими голубыми глазами и махая мохнатым хвостом.

Эскимос уселся на мох и тревожно смотрел вниз. Ему еще не верилось, что все обойдется благополучно. И мне, признаться, также.

Я уже больше не засыпал.

Все новые и новые мысли приходили мне в голову. Я думал о тайнах этой неведомой земли, так ревностно охраняемой вековечными льдами. О человеческих существах, которые, может быть, в ней обитают. Об опасностях, которые нас ждут.

Через полчаса настало утро. Мои друзья встали, набравшись сил и в добром расположении духа. Аппетита у них решительно не убыло. Были вновь испечены куропатки и снова нарвана черника.

Я отошел со Снеедорфом в сторону, чтобы рассказать ему о ночных событиях. Старик молча выслушал меня. Он попросил меня еще раз со всеми подробностями описать лесные звуки.

Выслушав меня со вниманием, он спросил:

— Тяжелые ружья на моржей у нас в порядке?

К счастью, они были в безупречном состоянии, ни капли не пострадав при головоломной переправе. Снеедорф с виду был спокоен.

— Зарядите их, пожалуйста, и держите наготове!

Я обещал сделать это и сам вскоре почувствовал благотворное влияние этой предосторожности, так как ко мне вернулась прежняя вера в свои силы.

Через час после этого мы отправились к лесу.

Багаж, без которого мы могли обойтись, и сани мы спрятали в подходящей выбоине.

Мы закрыли их непромокаемым полотнищем и заложили плоскими камнями. Сделали мы это, чтобы уберечь остатки наших драгоценных запасов от неприятных визитов лисиц или других четвероногих грабителей.

Мы сложили из камней целую пирамиду, а на верху ее воткнули шест с пестрым обрывком ткани. Благодаря этому, место было видно издалека.

Дорожные запасы и оружие было равномерно распределено между всеми членами нашей группы. Заплечные мешки, вмещавшие массу мелочей, пришлись очень кстати.

После короткого совещания мы решили, что двинемся к центру неизвестной земли. Если найдем более подходящее место, то перенесем туда и нашу оперативную базу.

В качестве ближайшей цели мы наметили излучину реки, вытекающей по левую сторону от нас из-под глетчера. Идя наискось, вдоль выступа леса, мы надеялись дойти до нее через пять часов.

Река текла прямо к северу. Возможно, что по ее берегу мы скорее пройдем через лесные дебри к центру страны или же спустимся на плоту.

Тем временем в верхних слоях атмосферы началось движение.

Неподвижные ранее облака двинулись в путь. Далеко на западе в их разрывах виднелось чистое небо. Фелисьен уже успел сделать несколько удачных набросков великолепной окружающей панорамы. Он был тронут красотой открывавшихся перед нами пейзажей и против обыкновения молчал.

Надежда безбоязненно двигалась впереди, погруженная в свои мысли, с ружьем в руке и с мешком за спиною. Смелость этой девушки, казалось, вливала в нас новую энергию.

Стали встречаться одинокие кусты вербы и можжевельника, а вскоре, когда мы спустились ниже и миновали несколько небольших озер, то увидели первое дерево. К удивлению, я узнал сибирский кедр.

Немного дальше начался сплошной лес. Здесь были великолепные деревья с прямыми стволами и густой и длинной хвоей, целый полк могучих косматых великанов мрачного вида, в чаще которых был почти полный мрак.