Затерянная земля

Что касается оружия, то имелось несколько добрых винчестеров с разрывными пулями, на случай встреч с белыми медведями или оленями в прибрежных горах. Было еще два ружья крупного калибра, которые стреляли, в сущности миниатюрными гранатами. Для меня сначала было непонятно, для чего собственно взял Снеедорф эти чудовища. Потом я узнал, что они были предназначены для моржей — громадных и крепких животных.

Хронометры, компасы, секстанты, анероиды, гипсометры, барометры, спиртовые термометры, подзорные трубы, фотоаппараты с запасом пленок — также не были забыты.

Имелись: набор наиболее важных инструментов для ремонта машины и саней, топоры, ножи, лопаты; запасы спирта в жестяной посуде уложены были так искусно, что, составляя большую часть багажа, мешали менее всего. Снаряжение дополнялось походной аптечкой и каучуковой надувной лодкой. Шестнадцать пар норвежских дубовых лыж и три пары канадских с соответствующим числом бамбуковых палок давали нам возможность легко двигаться по снежной равнине.

Наконец, последние приготовления были закончены.

Трещины, как и повсюду на краях ледников, тянулись в разных направлениях; иногда они пересекались, но Эква отыскал удобную дорогу по твердым террасам ледяного поля. Снег был твердый, мерзлый, а в некоторых местах сильный ветер обнажил лед.

Весь экипаж «Звезды Севера» явился проститься с нами, и мы устроили под открытым небом маленький банкет. Фелисьен превзошел самого себя в блестящих оригинальных тостах. А потом мы пристегнули лыжи и стали ждать сигнала к отъезду. В начале пути каждому было стыдно воспользоваться санями.

По знаку Снеедорфа на небольшом шесте был поднят датский флаг, который мы приветствовали троекратным «ура». Между тем, мотор автомобиля уже подал свой голос Вслед за тем взвился штандарт с гербом Гренландии — поднявшимся на дыбы белым медведем на голубом поле. В этот момент внизу, в фиорде, послышались гулкие выстрелы, с громовым треском отразившиеся от скал. То был салют со «Звезды Севера». Нильс Киркегор начал быстро моргать, хотя при этом и старался улыбаться. Но видно было, как его серые глаза начинают покрываться предательской влагой.

— Да будет удача на вашем пути! — спокойно сказал Снеедорф.

— Будьте счастливы! — стискивая поданную руку, ответил капитан.

С искренней трогательностью мы расстались.

«Звезда Севера» должна была простоять в фиорде еще неделю, на случай, если нам придется вернуться из-за непредвиденных затруднений в самом начале пути.

Автомобиль «переводил дух». Его мотор ровно и правильно работал. Петер Гальберг уверенно сидел в закрытой стеклом кабине, держа руки на рулевом колесе. По данному знаку винты начали свое вращение, и машина не спеша двинулась вперед. Веревка от саней натянулась, и они заскользили следом. Гуски залаял, весело прыгая около машины.

Люди, стоявшие на месте бывшего лагеря, кричали и махали на прощание. Их крики затихали, фигуры уменьшались. Машина шла вперед, взбираясь на ледяной вал, и люди, собравшиеся на вершине ледника, исчезли из наших глаз.

VIII

Выглядели мы все поистине необычно. Если в таком виде Фелисьен появился бы на бульваре, я думаю, что парижские обыватели приняли бы его за фантастического шофера, который не сумел как следует одеться. Башлык из прорезиненной материи, фуражка с наушниками и куртка из волчьего меха, шерстью наружу, громаднейшие перчатки, обшитые кожей, штаны из оленьей шкуры и, в добавление к этому, защитные очки!

Он, Стеффенс и Эква в своем эскимосском наряде составляли мохнатую троицу, которая неожиданно появившись, могла бы наполнить страхом самые отважные сердца.

Но Сив выглядел еще более дико. Запрятав свою черную голову и все тело в белый косматый медвежий мех и скрыв свои коварно-неспокойные глаза за стеклами очков, он был похож на страшного зловещего зверя, с изумительной быстротой и проворством нырявшего среди сугробов снега.

Я предпочел шерстяную одежду, и мне не пришлось раскаиваться в этом. Плотная нижняя исландская куртка превосходно служила во всякую погоду. Но я запасся еще и другой переменой из непромокаемой, легкой, превосходно прорезиненной материи, удобной на случай вьюги. Шутить было нечего. Надо было готовиться к холоду, необычайно суровому, страшному холоду высокого материка.

Наша обувь, изготовленная в Копенгагене, представляла собой своеобразную комбинацию снеговых гамашей с эскимосскими «камиккерами». Она тепла, удобна, и к ней легко пристегиваются лыжи. Снеговые очки, которыми пользуемся мы все без исключения, предохраняют нас от потери зрения от яркого, отраженного снегом света. В солнечные дни они будут нам безусловно необходимы. Сделаны они из темно-серого стекла и снабжены тонкой проволочной сеткой — дополнительным средством против сильного света.

Эква носит туземные очки, изготовленные из черного дерева и снабженные узкой горизонтальной щелью. Так как во время бега на лыжах это приспособление мешало ему смотреть вниз, мы усовершенствовали его очки, прорезав их двумя дополнительными щелями, пересекающими первую под прямым углом.

У каждого из нас был мешок за спиной.