Затерянные

– Представляю, генерал, но это их единственный шанс выжить или достойно умереть в бою. Конфедераты все равно уничтожат все наши самолеты. Если мои пилоты после катапультирования не пойдут с вами, то наверняка попадут в плен. А это недостойная участь. Ведь все они офицеры. А с вами, генерал, они если и умрут, то хотя бы не напрасно. Самому мне ходу вниз нет. Второй пилот мой сын, а штурман – племянник. Я хочу дать им шанс. Если будет на то воля Аллаха, судьба сегодня улыбнется им.

– Я тебя понял, Хасан. У твоих пилотов будет шанс.– Генерал встал и, медленно наклонившись к самому лицу полковника, тихо произнес: – Аллах акбар, Хасан!

– Аллах акбар, Мохаммед,– так же тихо ответил старый полковник.

* * *

С точки зрения полковника Мигеля Августа Франческо Кареры, легкий утренний бриз, обдувающий с севера все четыре палубы трансатлантического лайнера «Виктория», был очень своевременным дополнением к затянутому облаками средиземноморскому небу. И хотя погоду нельзя было назвать пасмурной, большинство отдыхающих предпочло провести свой утренний досуг в закрытых помещениях лайнера: барах-ресторанах, кинотеатрах и спортивных залах. Лишь редкие снобы и любители воздушных ванн наслаждались в шезлонгах свежестью и прохладой морского бриза.

Отсутствие на палубах вечно толпящихся зевак и загорающих было Мигелю Карере только на руку. Вот уже второй час он томился в ожидании второго условного сигнала от группы Роксатосара вместе с Ангеле Хареросом, специалистом-телепатом из шестого отдела Центрального Департамента морской разведки. В ясную солнечную погоду толпы отдыхающих обычно заполоняли открытые палубы лайнера, чем сильно осложняли работу телепата. С самого начала операции Ангеле постоянно жаловался, что эмоциональный фон активно отдыхающих участников круиза практически полностью экранирует канал телепатической связи с Роксатосаром.

Сам Карера хоть и не был телепатом, но отлично понимал состояние своего подопечного. Правда, несколько в ином плане. Его тоже не на шутку раздражал вид купающихся в роскоши и развлекающихся представителей «золотого миллиарда». Особенно детей, которым с самого рождения были доступны натуральные продукты, затейливые игрушки и путешествия по экзотическим морям и странам вместе с любящими родителями.

Там же, где на свет появился Мигель Карера, дети были вынуждены с молоком матери усваивать законы естественного отбора и правила выживания в условиях постиндустриальной свалки. Вместо натуральной пищи – сублимированные помои. Вместо дорогих игрушек и спутникового телевидения на пару сотен каналов – ежедневная кровавая бойня с такими же отщепенцами из соседнего квартала. Вместо круиза по теплым морям и шикарным средиземноморским курортам – небогатый выбор вариантов окончить жизнь в раннем юношеском возрасте либо постояльцем радиоактивного кладбища, либо солдатом беспрерывно воюющей по всему миру армии, либо, при совсем уж полном невезении, просто генетическим материалом для создания БУМПов на биологических заводах оборонки.

Всю поездку у Карера постоянно чесались руки передать приказ на закрепленные под днищем спецконтейнеры, под завязку набитые БУМПами, о начале немедленного штурма суперлайнеров. Четырем полностью укомплектованным батальонам «Саламандр» под предводительством двух «Минотавров» потребовалось бы не более пяти минут, чтобы полностью взять под контроль оба корабля и утопить в крови весь этот чуждый Мигелю праздник жизни.

Но полковнику приходилось себя сдерживать, хотя это было и нелегко. Донимали не только постоянное нытье Ангеле и вид никчемных прожигателей жизни. Весь вчерашний день Мигелю Карере приходилось периодически появляться на капитанском мостике «Виктории» и терпеливо выслушивать претензии капитана и его азиатского коллеги с державшегося поблизости грузо-пассажирского суперлайнера «Шин-хо», который перевозил под своим днищем вторую половину штурмового отряда БУМПов.

Капитаны конечно же не догадывались о характере груза и считали Мигеля Кареру обычным зажиточным латиноафриканским контрабандистом. Поэтому при разговоре с ним они особо не церемонились и настоятельно требовали как можно скорее указать место и время разгрузки опасного груза, которые были известны только полковнику.

А время действительно поджимало. Срок турне на обоих теплоходах подходил к концу. Владельцы кораблей и суперкарго психологически давили на капитанов, а те в свою очередь каждые полчаса на повышенных тонах выясняли отношения с полковником Карерой. За последние сутки Мигелю пришлось фактически удвоить им изначально оговоренный гонорар. Но всему есть предел. Кредит, отпущенный командованием на выполнение операции, был далеко не беспределен.