Затерянные

В носовой части конструкция удлиненной пули изменений не претерпела. Двухконусность и притупленность острия позволяли уверенно стабилизировать движение стержня в кавитационном пузыре на глубине до ста метров и более. Устойчивость при стрельбе в воздухе достигалась значительной массой «стержня» и недавним ноу-хау – пружинящим оперением, смонтированным в донной части удлиненной пули по принципу веера. В более плотной водной среде этот механизм просто не срабатывал, тем самым не мешая возникновению «каверны» и избавляя от необходимости использовать два разнотипных вида боеприпасов. В атмосферных условиях после выхода из ствола у стержня автоматически возникало оперение наподобие арбалетных болтов Средневековья. Только скорость при этом была на порядок выше. Убойность соответственно тоже.

Отдача «Универсала» и его клонов была довольно значительной, но не представляла особой проблемы для боевого пловца с искусственно усиленной мускулатурой, тем более для киберклона или робота. Стрельба очередями для такого оружия практически не требовалась. Пробивной силы тридцатишестиграммового снаряда калибром в восемь миллиметров и длиной в шестнадцать сантиметров, покидающего ствол под водой с начальной скоростью почти в двести пятьдесят метров в секунду, зачастую оказывалось достаточно для уничтожения любого легкобронированного противника с первого попадания. В атмосферных условиях скорость снаряда вырастала до отметки в четыреста метров в секунду со всеми вытекающими…

«Стоп! Откуда у меня такие глубокие познания в оружейном деле? Целый лекционный тематический курс всплыл из неведомых глубин вроде бы утерянной памяти. Это оружие, так удобно расположившееся в моих руках, предназначено отнюдь не для охоты и спортивных развлечений. Оно состоит на вооружении только узкоспециализированных армейских подразделений, флотских или морских. Неужели я военный?»

Последняя мысль взорвалась в голове, словно термитная бомба. Лоб стал медленно покрываться испариной. Следовало срочно принять меры. На поясном ремне болталась полуторалитровая фляга. Логика подсказывала, что в ней находится как раз то, в чем я сейчас особенно остро нуждался,– водка. Действительность же преподнесла неожиданный и приятнейший сюрприз. Вожделенная емкость была наполовину заполнена отменным коньяком. С большим удовольствием и без особых сожалений я сократил оставшееся содержимое еще на четверть.

Качественный алкоголь окончательно насытил брюхо и расслабил взвинченные нервы. Приятная волна истомы и тепла прошлась по всему телу. Я еще раньше обратил внимание на необычайную, непривычную легкость, которая ощущалась при любом мышечном движении, будто неведомая внешняя сила помогала моим рукам двигаться и уверенно фиксироваться в любом, даже подвешенном состоянии. Но поначалу я расценил это явление как симптомы посттравматического синдрома, усиленные действием алкоголя. А зря.

У фляги имелся кармашек, в котором нашлась персональная пластиковая зубочистка. Чистка зубов подействовала лучше любого успокоительного и помогла вновь предаться размышлениям. А поразмышлять было о чем.

Сижу, понимаешь, в какой-то неизвестной дыре. Вооружен и очень опасен. Или не очень. Надо бы еще порыться в рюкзаке. Совершенно не помню своего прошлого и даже имени. Но в то же самое время достаточно адекватно, с моей точки зрения, реагирую на сложившуюся ситуацию и неплохо ориентируюсь в окружающей обстановке. Языковые способности и багаж других, достаточно обширных знаний вроде бы не утеряны. Возможность внутреннего диалога осталась на месте. Отсутствуют лишь собственные воспоминания, что наталкивает на мысль о временной амнезии личностной памяти. К этому еще можно присовокупить недавно возникшее странное ощущение, что нечто подобное происходит со мной не в первый раз. Создается впечатление, что у меня амнестический синдром с периодическими приступами дежавю.

Во как! Даже вполне профессиональный диагноз могу себе поставить. И что же, от этого полегчало? Да ни хрена! Значит, опять тупик. Кажется, настала пора напомнить о себе задумчивому другу – что-то долго медитирует этот невидимый мыслитель.

– Эй, уважаемый! Что-нибудь надумали? И кстати, как прикажете вас звать-величать? Согласитесь, как-то не очень удобно, когда одна из сторон вынуждена общаться исключительно при помощи эпитетов. К тому же у меня тут есть, чем отметить наше знакомство.

– К своему глубочайшему сожалению, я уже давненько не употребляю спиртное,– голос опять возник в закрепленном на ухе микрофоне, так и не дав возможности определить местонахождение его владельца.

– Что так? – Я активно озирался по сторонам, в попытке увидеть своего собеседника.

– Да не верти ты головой, Ник, а то шею свернешь! Хочешь меня увидеть – сними кибермодуль, что у тебя за спиной, и поставь напротив. Я подсоединен к коммуникационной линии твоего «Симбиота».

«Мой „Симбиот“? Кибермодуль? Это еще что за хреновины? Ладно, потом разберемся».