Затерянные экспедиции (Школьникам об истории географических открытий)

Можно только догадываться о том, что происходило в палатке, занесенной снегом, в эти последние, самые страшные часы. О чем говорили между собой трое измученных, умирающих людей? Чем были заполнены мысли Боуэрса и Уилсона? О ком вспоминали, прислушиваясь к нескончаемому вою ветра, отважные, мужественные спутники Роберта Фалькона Скотта, разделившие с ним до конца и его путь к Южному полюсу, и его судьбу? Может быть, Скотт слабеющим голосом читал свои последние записи вслух? Вот, например, эту запись:

"Четверг, 29 марта. Каждый день мы были готовы идти - до склада всего 11 миль, но нет возможности выйти из палатки, так несет и крутит снег... Выдержим до конца. Мы, понятно, все слабеем, и конец не может быть так далек. Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии еще писать".

Пурга не кончалась. Снег все больше заносил палатку. Яростная, жестокая Антарктида стремилась стереть все следы незваных пришельцев, потревоживших ее покой, проникнувших в самое ее сердце, к Южному полюсу. Какая из спасательных партий могла бы отыскать палатку? Нельзя было рассчитывать на это, если их и найдут, то, в лучшем случае, лишь месяцы спустя...

И вот еще одно, быть может, самое красноречивое свидетельство поразительного мужества этого внешне холодноватого, скупого на эмоции, сдержанного человека, победившего полюс, но опоздавшего на тридцать пять дней: самая последняя запись, сделанная Скоттом, такова: "Перешлите этот дневник моей жене". Но он зачеркнул эти слова - "моей жене" - и написал сверху другие: "моей вдове..."

Кроме тел трех погибших героев, остатков снаряжения и жалких крох еды, в палатке нашли 16 килограммов собранных Уилсоном редких геологических образцов.

Простой трехметровый крест из австралийского красного дерева стоит сегодня в Антарктиде в память о Роберте Скотте и его экспедиции к Южному полюсу. На нем - строка из поэмы английского поэта Альфреда Теннисона "Уллис" - "Бороться и искать, найти и не сдаваться!"

А письма и дневники Роберта Скотта хранятся теперь в Лондоне, в Британском музее. И есть еще один памятник ему и его товарищам: на Темзе, недалеко от лондонского парламента, стоит на вечной стоянке судно "Дисковери", которым командовал Роберт Скотт во время своего первого путешествия в Антарктику. На судне - музей, где собраны личные вещи Скотта, фотографии, связанные с двумя его путешествиями.

Но, наверное, самый лучший памятник Роберту Скотту - это то, что многие из тех, кто знакомится с его подвигом впервые, хотят хоть немножко стать на него похожим - перенять его железную волю, непреклонную решимость, целеустремленность, даже умение с высоким достоинством терпеть поражение. Когда-то на него хотел быть похожим даже человек, сумевший его опередить, - Руал Амундсен.

"Иду на восток"

Топограф медленно поднимался к вершине острова. Остров оказался невелик и пуст: похоже, что его единственными обитателями были лишь полярные чайки. От всех соседних островов он ничем не отличался - клочок земли, покрытой скудной растительностью, с которого даже летом не сходил полностью снег. А островов было здесь немало - по сути дела, настоящий маленький архипелаг.

Человек поднимался все выше. Вершина острова была не такой уж высокой: каких-нибудь 30 метров над уровнем моря. Опытным взглядом топографа он определил это с безошибочной точностью. Но вот добраться до нее оказалось не так-то легко.

Подъем был каменистым, а земля под камнями сырой и тяжелой. Камни осыпались под ногами, земля комьями налипала на сапоги. Но наверху, на самой вершине острова, топограф еще издали увидел деревянный столб, который наверняка кто-то поставил здесь неспроста. Значит, надо было подняться.

Он знал: ставить на островах такие вот памятные знаки - старый обычай моряков, плавающих в этих студеных водах. Бывали случаи, когда под такими вот знаками находили важные документы, сообщающие о том, что судно зимовало здесь или погибло где-то поблизости. Какое же судно могло побывать здесь, на этом маленьком островке в группе Мона, у западного побережья полуострова Таймыр?

Он добрался наконец до вершины, сбил с сапог комья налипшей земли и остановился, переводя дух.

Столб был большой, высотой 2,5 метра. Его основание было укреплено камнями. Топограф подошел к нему вплотную. Впрочем, надпись, аккуратно вырезанную на столбе, он прочитал еще издали: "Геркулесъ 1913 г.".

Вот так была сделана первая из находок, проливающих хоть какой-то свет на загадочную судьбу экспедиции русского полярного исследователя и геолога Владимира Александровича Русанова. Столб, поставленный экипажем "Геркулеса" на маленьком острове, получившем позже название остров Геркулес, нашел советский топограф А. И. Гусев, участник гидрографических исследований возле западного побережья Таймыра.

Шел 1934 год. "Геркулес" Русанова вышел в плавание за 22 года до этого.