Затерянные миры. Аверуан

Блюда, в изобилии подававшиеся на стол, имели странный привкус. Сказочно старые вина, казалось, хранили скрытый огонь прошедших столетий. Но Жерар и Флоретта едва притронулись к еде и чуть пригубили вина. Что касается сьера дю Малинбуа и его леди, то они вообще ничего не ели и не пили. Постепенно в зале сгущался мрак. Слуги казались все более призрачными. В душном зале ощущалась необъяснимая угроза, воздух накалился от заклинаний черной смертоносной магии. Над ароматами редких блюд и букетом старых вин витало удушливое марево тайных подземелий и векового тления набальзамированных мумий, смешанное с терпким запахом странных духов, исходящих от хозяйки замка. И снова Жерар вспомнил аверуанские легенды, которым в свое время не придал значения. Он припомнил историю о сьере дю Малинбуа и его жене, последних представителях своего рода и выдающихся злодеях, которые сотни лет назад были похоронены где-то в этом лесу. Крестьяне избегали приближаться к их могиле из-за поверья, что преступная чета продолжает свое колдовство даже после смерти. Жерар спрашивал себя, какая сила затуманила его память настолько, что он забыл об этой легенде, когда услышал имя хозяина замка И трубадур стал припоминать всякие случаи и истории, связанные с этим именем, укрепившие его уверенность в том, что люди, к которым он попал, не принадлежат к миру живых. А еще он вспомнил народное поверье, связанное с деревянным колом, и понял, почему сьер дю Малинбуа проявил такое внимание к его дубине. Жерар, усаживаясь за стол, положил ее возле стула и теперь очень тихо и незаметно поставил на нее ногу.

Мрачный ужин подошел к концу. Хозяин и хозяйка встали.

– Я покажу вам ваши комнаты, – объявил сьер дю Малинбуа, окинув гостей тяжелым непроницаемым взглядом. – Каждый из вас может занять отдельные покои, если пожелает. Но если Флоретте Коше угодно, чтобы ее горничная Анжелика ночевала с ней в одной комнате, пусть так и будет. И слуга Рауль может спать в одной комнате с мессиром Жераром.

Флоретта и трубадур предпочли последний вариант. Мысль о том, чтобы остаться в одиночестве в комнате этого замка вечной ночи и безымянной тайны внушала им непреодолимый ужас.

Их провели в покои, расположенные по разным сторонам коридора, освещенного по всей длине рассеянным светом. Флоретта и Жерар тревожно и неохотно пожелали друг другу спокойной ночи под напряженным взглядом сьера дю Малинбуа. Им даже в голову не пришло заняться любовными утехами, настолько они оказались ошеломлены произошедшим. Как только они расстались, Жерар принялся проклинать себя за трусость: как он мог расстаться с Флореттой! И еще он подивился заклятью, которое, словно колдовское зелье, подавило его волю и притупило мысли…

Посреди комнаты, предназначенной для Жерара и Рауля, стояла огромная кровать под пологом старинного фасона, а у стены, ближе к двери, притулилась длинная скамья. Освещалась комната свечами, напоминающими по форме погребальные. Они тускло горели в затхлом воздухе, словно пронизанном пылью ушедших лет.

– Спокойной ночи, – промолвил сьер дю Малинбуа, сопроводив слова улыбкой не менее зловещей, чем тон, которым они были произнесены. Трубадур и слуга почувствовали глубокое облегчение, когда он ушел, закрыв за собой дверь и щелкнув ключом в замочной скважине.

Жерар, осматриваясь, прошелся по комнате. Подойдя к маленькому окну, глубоко утопленному в толстой стене, он увидел лишь густую тьму ночи, такую плотную, что к ней, казалось, можно было притронуться рукой, как будто замок был погребен под землей и покрыт слоем плесени. Затем, в приступе гнева из-за разлуки с Флореттой, он подбежал к двери и бросился на нее, стуча кулаками, но тщетно. Понимая, что ведет себя глупо, трубадур прекратил бесплодные попытки открыть дверь и повернулся к слуге.

– Ну, Рауль, что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался он.

Слуга перекрестился, прежде чем ответить. Его лицо было искажено смертельным страхом.

– Полагаю, мессир, что колдуны заманили нас в ловушку, – пробормотал он, щелкая от страха зубами. – И вам, и мне, и мадемуазель Флоретте, и Анжелике – нам всем угрожает опасность…

– И я так думаю, – согласился Жерар. – Мне кажется, лучше нам спать по очереди. Тот, кто будет часовым, должен держать в руках дубину. Сейчас я заточу ее конец кинжалом… Ты, конечно, знаешь, что делать, если кто-то к нам заявится. Нет нужды объяснять, зачем он придет. Мы находимся в замке, который не должен существовать, в гостях у людей, умерших двести с лишним лет назад. А такие люди, выбравшись из могилы, ведут себя не лучшим образом.

– Да, мессир, – содрогнулся Рауль.

Однако за заточкой кола он наблюдал с большим интересом, Жерар заострил твердое дерево, словно пику, и тщательно спрятал стружки. Он даже вырезал контур креста в середине кола, подумав, что это может придать ему большую силу или охранить от бесовского заклятия. Затем, зажав кол в руке, трубадур уселся на кровати, откуда мог обозревать всю комнату из-за занавесей полога.

– Ты будешь спать первым, Рауль, – он указал на стоявшую у двери скамью.